Читать «Когда я был вожатым. Повесть» онлайн - страница 42
Николай Владимирович Богданов
И, когда все это было готово, навели «ажур». А именно: обозначили территорию лагеря декоративным забором из ивовых прутьев, ошкурив их и воткнув дужками. А в центре окружили такими же дужками, только мелкими, клумбу, в которую высадили осторожно выкопанные с землей полевые цветы.
- Цветы - первый признак культурного жилья! - говорил Аркадий, отирая трудовой пот и довольно оглядывая результаты нашего творения.
Из нескольких длинных орешин, воткнув их покрепче в землю, сплели арку, над которой решили повесить плакат «Добро пожаловать!».
- Удивить - победить,- говорил Аркадий,- и знаете, чем мы удивим еще пап и мам: тем, что отлично воспитываем малыша приемыша. Мы потрясем их невиданной церемонией: в торжественной обстановке дадим ему имя и звание. Устроим пионерские крестины! Только надо это прорепетировать.
И тут же, поймав в свои объятия шустрого и верткого кроху, тискал его и спрашивал:
- Ну, какое же имя ты себе выберешь? Октябрь? Май?
- Май.
- А почему?
- Он теплый.
- Чудак, сколько раз я тебе говорил - отвечать надо так: я хочу называться в честь Первомая!
Совершенно сразить наших гостей мы решили роскошным обедом - ухой из свежей рыбы и жареными карасями.
Иван Данилыч притащил свой старенький бредень и уверял, что в луговых озерах этих глупых карасей видимо-невидимо. Стоит только протащить разок-другой бредень - и вот тебе воз рыбы.
Звено «Красная Роза» усердно чинило бредень всеми имеющимися у нас нитками.
Звено «Спартак», как самое сильное, несло охрану вишневого сада, чтобы деревенские мальчишки не оборвали первый сбор. Угощение родителей первыми вишнями входило в наш план «удивить - победить».
Котов и Шариков отправились чинить-паять старые ведра, кастрюли, умывальники. С ними на фуражировку отправился и Аркадий за «старшого», чтобы ребят не обидели.
Они имели задание добыть для карасей сметаны,- ведь известно, что карась, он любит жариться в сметане.
Маргарита и Франтик, который, оказывается, в прошлом году все лето продавал газеты на улицах Москвы, отправились попробовать, пойдут ли книжки Мириманова. Со мной в лагере работали, наводя «ажур», ребята из звена имени Либкнехта, оставшиеся без своего звеньевого.
И, как всегда, в «орлином гнезде» сидел дежурный, наш «впередсмотрящий», который должен был все видеть и обо всем предупреждать.
Это сооружение на старом дубе, вышедшем на опушку парка и вот уже лет сто ведущем борьбу с непогодами и ветрами в одиночку, сделали сами ребята. По их уверению, когда-то на нем было орлиное гнездо, о чем свидетельствовали посохнувшие на вершине ветви. Они его возобновили, сплетя из ивовых прутьев и устелив сеном довольно крепкое сооружение, и уверили меня в необходимости держать там постоянную стражу.
В нем любил сидеть Франтик и петь песни по-польски. Это он проделывал, когда оставался один. Он обожал этот уединенный пост. На высоте, в «орлином гнезде», по его уверению, ему приходили самые замечательные фантазии. И это было интересней всего.