Читать «Когда я был вожатым. Повесть» онлайн - страница 22

щей плотвы. Стали считать. И вот чудо - на каждого по одной. Двадцать семь штук. Только дяде Мише да вожатому не хватало…

- Это в одну вершу столько, а если их десять поставить?

- А если двадцать семь, каждому сплести по одной?

- Ребята, да ведь мы рыбой можем прокормиться!

- Ну-ну,- успокоил страсти ребят дядя Миша,- это ведь не всегда так бывает. Иной раз и в десяток верш ни одной рыбки… Нам повезло. Пришла стайка, и вся за муравьиными яйцами влезла.

За неимением сковороды плотву мы испекли. Каждую рыбешку выпотрошили, оставив в чешуе, брюшко посолили. Потом надели на ивовые прутья и, как на вертеле, повертывали над углями. Каждый был сам себе поваром. Немного оказалось еды в плотвичке, но удовольствие получили ребята огромное.

*

Когда из деревни пришагал Иван Данилыч, его так и облепили. Желающих постичь науку корзинщика оказалось больше, чем он ожидал. Каждый хотел сплести именно вершу.

За день сплели три штуки. Не совсем ладные, не такие ажурные, как у дяди Миши, но все же верши. На каждое звено по одной. И каждое звено для своей добыло муравьиных яиц. Устанавливали их под берегом после долгих совещаний, советов с дядей Мишей, с Иваном Данилычем.

Забавно, что во все эти верши за ночь попалось ровно двадцать семь рыб, ни больше ни меньше.

- Дядя Миша, почему это?

- Наверное, водяной подсчитал вас, когда купались, и решил выдавать по штуке на каждого.

- Ну да, водяных нет!

- Это только в сказке.

- А мы и живем, как в сказке!

КАК МЫ АГИТИРОВАЛИ БАТРАЧОНКА ВАСЬКУ

Впрочем, появились у нас и неожиданные огорчения.

В первые же дни нашего житья в лагере мы обнаружили рядом с нами некое угнетенное существо - батрачонка Ваську. Он пас стадо на берегу реки. Несколько коров вместе с молодняком. Стадо принадлежало огороднику Зеленину, местному кулаку.

Пас его Васька с рассвета до заката. В полдень бабы, приходящие доить коров, приносили ему скудный завтрак.

Был он тощ, нескладно длинен, с унылым вытянутым лицом. Один его вид сразу вызывал жалость.

Однако были у Васьки и другие качества, которые приковали сердца ребят: он удивительно громко умел щелкать кнутом.

Этот длинный кнут, толстый в начале и утончающийся к концу, слушался только своего хозяина: покорно свивался у его ног колечком, вдруг, по мановению его руки, развивался и, как выстрел, щелкал перед носом сунувшейся в огород коровы, осаживая ее в стадо.

А в руках наших ребят вел себя словно какое-то коварное злобное существо: то обвивался змеей вокруг туловища, то больно хлопал по ушам. И уж никак не хотел щелкать.

Умелое владение пастушеским кнутом придавало Ваське в глазах ребят какое-то особое, ни с чем не сравнимое, преимущество и позволяло поглядывать ему - деревенскому - на городских свысока.

Ребята начали разговаривать с ним как-то заискивающе и чересчур многословно, а он с ними не разговаривал, а только изрекал. И его дикие, деревенские глупости звучали как непререкаемые истины.

Выяснив, что он круглый сирота, что кулак его нещадно эксплуатирует, что он неграмотный, суеверный и не разбирается в политике, наши пионеры загорелись желанием сделать его сознательным.