Читать «Жангада; Школа робинзонов: (Романы)» онлайн - страница 9

Португалец был прав. Жоам принял его предложение. Мага-льянсу не пришлось раскаиваться: дела на ферме пошли в гору. Торговля лесом, который он сплавлял по Амазонке в провинцию Пара, при посредстве Жоама Гарраля значительно расширилась. Фазенда постепенно росла и вскоре протянулась по берегу реки до самого устья Наней. Старое жилище перестроили, и оно превратилось в прелестный двухэтажный дом, окруженный галереей, затененный высокими раскидистыми деревьями: смоковницами, мимозами, паулиниями, стволы которых были покрыты сеткой ползучих страстоцветов, увиты бромелиями с пунцовыми цветами, причудливыми лианами.

Поодаль от дома, за гигантским кустарником, прятались жилища слуг — хижины негров, шалаши индейцев — а также разные хозяйственные постройки. Но с берега реки, заросшего тростником и водяными растениями, виден был только красивый хозяйский дом.

Широкая прибрежная луговина, старательно очищенная от кустарника, представляла собой прекрасное пастбище. Животноводство служило еще одним источником дохода, ибо в этой благословенной стране стадо за четыре года удваивается. Продажа шкур забитого скота приносит десять процентов прибыли, а мясо идет в пищу хозяевам и слугам. Кое-где на месте лесных вырубок были возделаны плантации маниоки и кофе. Посадки сахарного тростника вскоре потребовали постройки мельницы для перемалывания выжатых стеблей, из которых потом изготовляли патоку, тафию и ром. Короче говоря, через десять лет после появления Жоама Гарраля ферма Икитос стала одной из самых богатых на Верхней Амазонке. Благодаря правильному хозяйствованию и умению молодого управляющего вести торговые дела благосостояние фазенды росло с каждым днем.

Магальянс хорошо понимал, чем он обязан Жоаму Гарралю. Желая наградить его по заслугам, португалец сначала выделил ему долю доходов со своей фермы, а через четыре года сделал своим компаньоном, пользующимся равными правами и равной долей дохода.

Однако этим дело не ограничилось. Якита, дочь Магальянса, как и он сам, открыла в молчаливом юноше, таком мягком с другими и строгом к себе самому, редкое сердце и недюжинный ум. Она его полюбила. Но хотя Жоам не остался равнодушным к достоинствам прелестной девушки, то ли из самолюбия, то ли из скромности он, похоже, не думал просить ее руки. Несчастный случай ускорил его решение.

Однажды с Магальянсом случилось несчастье: на него упало срубленное дерево. Его перенесли, почти недвижимого, на ферму. Чувствуя, что конец уже близок, он подозвал плачущую Якиту и, соединив руки дочери и Жоама Гарраля, заставил того поклясться, что он возьмет ее в жены.

— Ты вернул мне состояние,— проговорил Магальянс,— и я не умру спокойно, если не упрочу этим союзом будущее моей дочери.

— Я могу оставаться ее преданным слугой, ее братом и защитником, не будучи ее мужем,— возразил Жоам Гарраль.— Я вам обязан всем и никогда этого не забуду; а награда, которой вы одариваете меня, превышает мои заслуги.