Читать «Истинный канон желтого двора» онлайн - страница 16

«Старанием можно восполнить неумелость. Превосходному ученику внутреннего круга Юньцзяну. На память преемнику в четвертом поколении». Дарственная надпись на первом томе

«На долгую память достойному продолжателю Юньцзяну. Усиление себя не прекращается. В дар от учителя Ли Цзымина». Дарственная надпись на втором томе «Багуа чжуаньчжан цюаньшу ганьяо»

Во время Культурной революции (1966–1976) чего только не творилось, все традиционное, включая ушу, подвергалось гонениям, как никому не нужное старье, поэтому ничем таким заниматься открыто возможности не было. На исходе Культурной революции было уже не так строго, в 1974 году я совершенно случайно встретился с Ли Цзыми-ном, он проводил тренировки как раз перед зданием, в котором я работал, в служебном скверике. Я ему понравился, и мне он тоже нравился все больше и больше. И когда он предложил у него заниматься, я, конечно же, сразу согласился и так стал заниматься багуачжан (Ладонь Восьми триграмм).

Мой учитель – прекрасный человек высочайшей культуры – оказал на меня огромное влияние. Он еще в период Республики работал с коммунистической партией и всегда помогал людям. Раньше он был очень богат, владел большим количеством сыхэюань [9] , но ради помощи другим продал их все один за другим. Остался только тот, в котором он сам с семьей жил, да и этот дом принадлежал не ему, а старшему брату его жены, у которого не было ни жены, ни детей. У Ли Цзымина детей было много, поэтому брат жены помогал им детей растить.

Учитель и его жена, Сянь Цихуа, очень хорошо ко мне относились. Мы встретились в 1974 году, а в 1975-м он подарил мне два тома своей книги по багуачжан «Основные положения искусства вращающейся ладони Восьми триграмм» (Багуа чжуаньчжан цюаньшу ганьяо), которые собственноручно подписал для меня. Культурная революция тогда еще не закончилась, поэтому писать «ученику» было нельзя, и сначала он написал «товарищу Юньцзяну», а впоследствии добавил: «превосходному ученику внутреннего круга Юньцзяну, преемнику в четвертом поколении» и уже в 1990 году поставил печать. Я был единственным из его учеников, кому он подарил эту книгу с собственноручными дарственными надписями кистью.

В начале 1990-х годов, еще при Горбачеве, меня пригласили работать в России и я несколько лет с большим удовольствием занимался с русскими учениками, а в 1994 году мне пришлось вернуться в Пекин, так как у мамы серьезно ухудшилось здоровье. Потом постепенно и в Китае у меня стали появляться ученики-иностранцы – японцы, американцы, итальянцы.

Мне очень приятно, что за рубежом растет интерес к китайской культуре и все больше приезжает учеников, но я ничего не делаю, чтобы стать более известным, ничего не пишу, не даю рекламы, в Интернете практически не бываю, у меня нет своих сайтов, своей школы. Люди просто узнают обо мне, приезжают или письма пишут, просят приехать, и я учу их в духе традиционного ушу, пока им интересно, или они меня приглашают на семинары к себе. Все, кто приходит ко мне, обучаются одинаково. Неужели если ты мне больше заплатишь, я буду тебя учить как следует, и прогоню ученика без денег? Все тренируются на одних и тех же занятиях, вне зависимости от их платежеспособности и счета в банке. Но если ученик состоятельный, неужели он не внесет свой вклад – учителю ведь тоже надо есть, но я не стану благодарить за деньги или упрекать за то, что мне их не дают. В Китае так было заведено с давних времен, в древние времена ученик в случае материальных трудностей мог и жить в доме учителя вместе с его семьей. Ведь культуру невозможно пересчитать на деньги. Сколько стоит один цзинь культуры? Нет никаких критериев. И только то, чему невозможно найти материальный эквивалент, можно называть культурой. Поэтому, когда меня спрашивают, не важно, из какой страны, о стоимости моих занятий, я никогда не называю никаких сумм, просто говорю – на ваше усмотрение. Я буду доволен, если мне заплатят, но буду рад учить и без платы.

Мне не раз предлагали организовать школу, помочь с инвестициями, но мне это неинтересно, и я думаю, что нельзя учить традиционному ушу по программе. В школе должен быть определенный курс обучения и оплата за обучение, отчетность, программа занятий, срок выпуска. Но все, что связано с внутренней культурой, требует долговременного взращивания без привязки к определенным целям. В школе это невозможно, а я хочу по-настоящему передавать традиционную культуру.

Дочь моя, правда, часто говорит, что сейчас таких старых дураков, как я, уже не осталось. Но у меня ведь все хорошо, есть еда, одежда, дом, мне ни о чем никогда не приходилось беспокоиться, что завтра есть и так далее. Чем старше становишься, тем меньше человеку нужно. А рано или поздно все это все равно придется оставить. Дочь

моя, она более состоятельна, чем я, тоже все время деньги предлагает, но я говорю, что мне и своей пенсии хватает, и что делать с ее деньгами в моей жизни, я понятия не имею, от денег одни проблемы, ты с ними лучше сама разбирайся. Ее мама, моя прежняя жена, уже умерла, поэтому дочери хочется помочь, она дает небольшие суммы моей нынешней жене Ахун, которая ухаживает за мной и во всем меня поддерживает. Я против этого не возражаю. Каких-то особых требований к жизни у меня нет и слава не волнует, зато я могу делать все, что мне нравится, – заниматься каждый день ушу, играть на флейтах, пить чай, ездить в разные страны к ученикам, не заботясь о билетах и проживании. У меня счастливая жизнь, комфортная и спокойная.

Москва, июлъ 2010