Читать «Посланники Великого Альмы» онлайн - страница 101

Олла вздрогнула, из её груди невольно вырвался короткий вскрик. Она подняла голову и увидела внимательные, немигающие глаза главной жрицы. Ее рука лежала на плече Оллы и слегка сдавливала его.

«Что с тобой? — спрашивал взгляд старшей подруги. — Тебе снова что-то привиделось?» — «Да, — мигнули покрасневшие глаза. — И сегодня это было особенно долго». Неодобрительный жест головой, и снова немой вопрос: «Тебе было страшно?» — «Страшно. Но уже не так. Наверное, я привыкаю».

2

Эта игра с Альмой началась давно, с того самого момента, когда три года назад 15-летняя Олла и ещё тринадцать девушек, прошедших строгий отбор на конкурсе красавиц города, впервые оказались у ног Бога, сменив достигнувших двадцатидвухлетнего возраста прежних жриц. Тогда Олла была на седьмом небе от счастья. Еще бы, ведь исполнять ритуал присутствия выпадал только на долю избранных! Но сидение возле фигуры Бога оказалось настоящей пыткой. Двенадцать часов без движения, без глотка воды и крошки во рту; обронить слово значило прогневить Всемогущего Альму и быть с позором изгнанной из храма. Молчать уже не семь лет, которые проходят в почете и внимании со стороны соплеменников, а всю жизнь. Потому что никто не посмеет заговорить с отвергнутой Богом, и до конца дней придется носить груз презрения.

Право разговаривать принадлежало только главной жрице — на правах жены Бога, да верховному священнику. Служители храма ниже саном, и те не могли вести посторонних разговоров, из их уст звучали только слова молитв и проповедей.

По сути, ещё ребенок, Олла, чтобы разнообразить скучный ритуал, завела с ликом Бога своеобразную игру: стала смотреть на него «внутренним» зрением, слегка скосив глаза к переносице. Альма тогда взирал на неё как бы сквозь толщу воды. Но когда Олла попыталась вернуть нормальный взгляд, Бог, словно в наказание за допущенную по отношению к себе вольность, вдруг вырос над ней, сковав холодными глазами и без того неподвижную жрицу.

Дальше начались видения, и Оллу «затянуло». Все происходило настолько реально, что девушка стала прощаться с жизнью, чувствуя, как залепляют глаза жирные брызги, слетающие со стен упругого пространства. Молитвы, слова прощения, пушечные выстрелы замедляющего темп сердца — все сплелось в один клубок отчаяния.

Это было и жутко, и интересно одновременно; это было захватывающе. Самый сильный наркотик не смог бы оказать подобного эффекта. Но появилось присущее всем наркотикам гнетущее состояние привыкания. И уже нельзя было не смотреть в черный омут, который с каждым днем засасывал все дальше и дальше.

Наверное, то же самое испытывали и другие жрицы. Олла видела их возбужденные глаза и побелевшие от напряжения ладони. Которые не покоились на груди, нет — они были скованы, превратившись в камень под гипнотическим взглядом Альмы.

Спросить бы у них, хотя бы у сидевшей рядом жрицы Конори, но… Строгий обет на семилетнее молчание не позволял этого сделать. Даже вне храма, в часы отдыха все мысли должны быть о Боге, и заговорить с кем-либо, пусть с собственной тенью, значило нарушить клятвенное обещание, данное перед алтарем.