Читать «Записки для моих потомков – 2» онлайн - страница 14

Но ведь при его почти двухметровом росте это невозможно…

Кто-то наверху набрал побольше воздуха и оглушительно гаркнул: «А-а-а-а!» Потом помолчал и на всякий случай снова вопросительно крикнул: «А-а-а?» Затем послышалось:

– Да что это такое?! Меня же взорвать хотели! Покушение на меня сделали!

Голос до боли знакомый, а вскоре появилось тело, в котором он возмущался. Это, оказывается, была Анастасия Павловна. Она увидела нас с Олегом и завопила:

– О, эти дети! Террористы, маньяки! Я всё расскажу вашим родителям!

Щёки у неё тряслись, как студень, а рот был совершенно круглый, и в нём среди обыкновенных зубов блестел золотой. (Когда я вырасту большая, я непременно вставлю себе такой же.)

И тут она злобно зашипела:

– Что это вы прячете за спиной? Орудия убийства?

Я испугалась и сказала:

– У нас там собака сидит.

А папа вдруг завозился и как чихнет:

– Ап-п-чхи!

Олег поспешно закричал:

– Бедный пёс! Он простудился! – и громко запел: «Вижу тень наискосок, рыжий берег в полосках ила! Я готов целовать песок, по которому ты ходила!»

А папа опять чихнул, ещё громче прежнего. Ему, наверно, петардный дым в нос попал. И тут Анастасия Павловна могучей рукой отшвырнула Олега в сторону и, конечно, сразу папу увидела. Он сидел под мостиком, согнувшись в три погибели, и смотрел на Анастасию Павловну выпученными глазами.

Она прямо-таки чуть не задохнулась от злости и каким-то сорванным голосом просипела:

– Ну, знаете ли… От вас я такого не ожидала… Яблоко от яблони… – отвернулась и покатилась к дому, как гигантский пузырь, вот-вот готовый лопнуть.

Папа закричал ей в спину: «Извините!» – почему-то очень тонким голосом, но она, видимо, не услышала. Папа выкарабкался из-под мостика, и мы пошли домой.

Мама уже приготовилась к Новому году и ждала нас. На ней было голубое шёлковое платье. Когда мама двигалась, ткань переливалась и дрожала, как живая. Мама была ужасно красивая. Я рассказала маме, что мы наголову разбили всех фашистов и что папа был самый смелый герой. Папа как раз расшнуровывал свои ботинки. Мама ласково посмотрела на него сверху вниз, взъерошила ему волосы и тихо засмеялась:

– Мой герой…

Папа почему-то немножко смутился и тоже посмотрел на неё. И мне показалось, что для них сейчас нет ни прихожей, ни меня и ничего вокруг и что они одни, как в пустыне. Только в этой пустыне цветут сады и поют птицы. Им от этого было хорошо, и мне тоже. Но тут проснулась и заплакала Анжелика. Они очнулись, мама ушла в комнату, а папа наконец-то расшнуровал свои ботинки. Потом он рассказал маме, как мы взорвали мостик под Анастасией Павловной. Мама расстроилась, и они пошли извиняться перед соседкой.

Я включила телевизор, забралась в кресло и взяла на руки кота Мурзика. По телевизору шёл какой-то фильм, где без конца обнимались и целовались какие-то взрослые люди. Я закрыла Мурзику глаза – фильм был не для детей. Тут вернулись родители. Папа переключил телевизор на другую программу, но там тоже ничего интересного не было. Мне захотелось поговорить, и я спросила: