Читать «Это Фоме и мне» онлайн - страница 31

— Ты, партизанская морда, ты говорить будешь, или нет?

— Чего говорить-то?

— Это кто сейчас ушли?

Ужвалда похлопал глазами, не успевшими привыкнуть к яркому свету лампочки. И честно посмотрел на Фому:

— Это мои однокурсники.

Фома развёл руками.

— Ого-го… Так ты, оказывается, студент, да, Кувалда?

— Был… когда-то. — и вздохнул, ну совсем как Мхов вздохнул, точно так же трогательно.

— Был… Двоечник, что ли? Или «хвостист»? А на кого ж ты учился? Тоже, что ли, как они, — плясун, певец и игрец на народных инструментах?

Кувалда жмурился, как маленький тигрёнок, махал лапками и жеманно поводил плечами, устремив взгляд куда-то под кровать. Фома быстро выключил свет, чтобы Кувалдочка не стеснялся, и это действительно помогло.

— Сегодня день независимости. В нашей стране. — тихо сказал Кувалда. Мы теперь от всех независимые.

— И это правильно. А однокурсники тебя поздравлять пришли? Да?

— Нет. Просто чтобы я посмотрел. И всё.

— На что посмотрел?

— Какие они независимые. А я, я…

— А ты что, не независимый, что ли?

— Нет, уже нет…

— Почему?

И Ужвалда, выпив минеральной воды и съев три банана, начал рассказывать историю своей семьи.

БОМЖ ВСЕМИРНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Одна африканская республика, скажем, Берег Слюнявой Кости, а хотите, Берег Слоновой Челюсти, жила себе без забот. Народ о своём благе под жарким солнцем заботился сам, бананы росли везде, один лишь лист пальмы давал покой и тень целой семье, волны лазурного моря завершали комплекс удовольствий. Всё было хорошо, республика имела даже свой военный флот красивую белую яхту, на которой была установлена пушка. Завидев яхту у берега или на горизонте, каждый житель страны кланялся и приветливо махал ей — патриотизм был в этой республике на высоте. Президент и министры этой страны жили тихо и мирно, в свободное от войны и борьбы с трудностями время (а ни войны, ни трудностей в стране не было очень-очень давно) занимались тем, что торжественно, при большом скоплении рукоплещущего народа и последующих салютах в ночное небо, вручали друг другу медали и назначали новые должности, которые, конечно же, и в это верили все, ещё больше помогут процветанию независимой республики.

Однажды один из министров, находящийся как раз в чине адмирала военного флота, сшивший себе по этому поводу белый китель, щедро разукрашенный золотом и драгоценными камнями, был назначен своим правительством послом в Россию. Его жена Бенух и десять детей отправились, конечно, с ним. Жена Бенух сразу в России прижилась, отдала детей в школу и кружки по интересам, а сама полюбила дамские журналы, которые стала выписывать себе на дом на деньги посольства республики и личные средства посла в неограниченном количестве. Сам посол тоже любил жить широко, и вскоре пришлось продать шитый золотом адмиральский китель. Шли месяцы, выпускались журналы, Бенух тосковала и плохо одевалась, время от времени пытаясь, отменив занятия в кружках, продать детей куда-нибудь в рабство. Но посольские дети не пригодились ни в цирке, ни в ансамбле песни и пляски имени Локтева, ни в Сандуновских банях. Бенух била их по лбам кокосовым орехом и отправляла просить милостыню, на чём несколько детей смогли составить себе капитал и снять по отдельной квартире. Остальные так и жили при родителях, громко тосковали вместе с ними и просились домой, к тёплым волнам лазурного моря и бесплатным бананам.