Читать «Иногда нам снятся старые собаки (сборник)» онлайн - страница 68
Сослан Эдуардович Плиев
Ну а Кавказ… Кавказ не спрячешь. Кавказ вырывается из низко посаженных «Приор» гортанным битом, он отражается горами в лаковых туфлях и зеркальных очках, Кавказ наполняет воздух ароматом лучших в мире пирогов… Мы привыкли к этому миксу. Нас не удивляют висящие рядом афиши балета Мариинского театра и никому не известного певца с лицом албанского сутенера. Наш мир не теряет гармонии оттого, что меню ресторана «французской кухни» предлагает хаш, а даже танцующие целомудренный «девичий» танец дамы в миниюбках и на шпильке уже вызывают лишь брезгливое недоумение.
Это Владикавказ – городок, который умудряется смешать и переварить в себе вещи несовместимые. Мы им гордимся и всячески подчеркиваем, что «Владик, он совсем как большой город»: у нас есть пробки, вайфай на улицах, трамваи и один «Майбах», но при этом «пятнадцать минут, и ты в горах»…
Шаговая доступность людей, которых приятно видеть, это самый большой плюс Владикавказа. Он же и минус, потому что те, кого видеть не хочется, они тоже всегда рядом.
Владикавказцы живут на расслабоне. Развращенные малыми расстояниями, мы не договариваемся о встречах заранее.
– Пересечемся на следующей неделе? Во вторник… Или пятницу…
– Где?
– Да в центре где-нибудь…
И пересекаемся. Во вторник. Или пятницу.
Это Владикавказ – город из тысяч пазлов звуков, картинок и запахов, которые как-то соединяются в одно целое. И ты идешь по городу, ловишь краем уха диалоги и монологи – разные, никак с собой не связанные, но такие владикавказские. Вот идет офицер и говорит по телефону громко и четко, как будто отдает команды:
– Так точно! Прибыл! Разместился! Город хороший! Горы рядом! Люди добрые! Не переживай! Тут спокойно! До Тбилиси? Часа четыре. Это на машине если. На танке, думаю, часов восемь. Да шучу-шучу…
Это Владикавказ, тут принято говорить правду, пусть не приятную, но правду:
– А можно вот этот салат?
– Мммм…
– Его нет?
– Он есть… но он…
– Что с ним не так?
– Он не вкусный…
– В смысле?!
– Совсем не вкусный!
– Тогда «греческий»!
– Правильно!
Это Владикавказ, где мужчины часами могут проводить время в магазинах. Если они, конечно, оружейные:
– Дайте патронов на травмат!
– Каких?
– Самых мощных!
– Семьдесят джоулей устроит?
– А есть мощнее? Самые мощные чтоб были! Нам на свадьбе пострелять!
Тут даже гаишники готовы выслушать твой аргумент и рассмотреть твою версию смягчающего обстоятельства:
– Това-а-а-арищ капитан… Да за что лишение?
– Но под «кирпич» же завернул?
– Завернул!
– И не пристегнутый?
– Да!
– И затонированный?
– Зато я не бухаю!
– Уффф… Лейтенант, оформи ему тонировку! Машину, кстати, не продаешь?
– Ну, вообще нет, но так – да.
– Ударенная?
– Нет.
– Что-то делать надо?
– Нет.
– А зачем тогда продаешь?
Это Владикавказ, где на улицах разные люди. Вот стоит, покачиваясь, старик, опираясь на крепкую палку, словно под ногами у него палуба капера, а не потрескавшийся асфальт. Такой же, как его лицо, на котором дагерротипом отпечатаны истории прежних взлетов и затянувшегося падения. Такому лицу нужны треуголка, деревянная нога и абордажная сабля. Но у него только вязаная шапочка «Чикаго буллз», когда-то синий плащ и богатый словарный запас:
