Читать «Красная биология» онлайн - страница 170

7

Рудольф Вирхов (1821–1902) — выдающийся немецкий ученый, основатель современной патологической анатомии. Вирхов обосновал тезис, что каждая клетка может возникнуть только от предшествовавшей ей клетки путем деления. Это правило сейчас строго доказано и не имеет ни единого исключения.

8

Наверное, многие бы удивились, узнав, что «лаборатория» Лепешинской Располагалась и еес же квартире. Она жила в комплексе мрачных серых домов для высшего московского начальства на берегу Москвы-рски (радом с кинотеатром «Ударник»), описанных Ю. Трифоновым в «Доме на набережной». Здесь же была квартира Т. Д. Лысенко. В этих же домах в 70-х годах поселили другого героя этой книги, с которым мы встретимся ниже, В. Д. Тимакова — будущего президента АМН СССР.

9

Нельзя не обратить внимания на страсть Лепешинской к передержкам. Ни о какой лиловой окраске Мошковский не говорил, а сообщал, что часто ГОЛУБАЯ каемка портит дело. К тому же ей не составляло никакого труда найти в любом справочнике, что наложение синей и красной краски не дает лиловой окраски. Известно, что при совмещении синего цвета (длина волны 480–490 и красного (605–730 нм) получается пурпурное окрашивание с длиной волны 730–760 нм.

10

Николай Николаевич Жуков-Вережннков (1908–1981) окончил МГУ и 1930 г., до 1948 г. работал в Саратове и Ростовс-на-Дону. В 1948 г. стал академиком АМН СССР и быстро выдвинулся в организаторы здравоохранения на высшем уровне, рассматривая себя как специалиста по особо опасным инфекциям, а позже с такой же легкостью возомнив себя экспертом по генетике человека¹ Был он и главным редактором Медгиза, и вице-президентом АМН СССР (1949–1953), и заместителем министра здравоохранения СССР (1952–1954), одновременно заведуя все эти годы лабораторией экспериментальной иммунологии Института экспериментальной биологии (в 1948 г. его назначили директором этого института). Он с особой готовностью восхвалял Лепешинскую, Бошьяна и им подобных. В научных кругах Жуков-Вережников был «славен» глубокой невежественностью. Вот некоторые из его одиозных достижений. Во время Корейской войны 1950–1953 гг. он собрал «доказательства» применения «американской армией бактериологического оружия, осмеянные во всем мире и даже в СССР позже не упоминавшиеся. Из Сибири он доложил правительству о ликвидации лично им очага чумы (всю жизнь он считал себя крупным специалистом именно по чуме, о чем упоминается во всех его автобиографиях, словарях и энциклопедиях). Телеграфный рапорт опередил самого борца с чумой, ехавшего в Москву с комфортом в поезде. За это время стало известно, что никакой чумы в Сибири не было, а была вспышка туляремии (этот просчет стоил ему поста зам. министра). Затем, ничего не понимая в генетике, он ввел в Государственный план по науке проблему «Исправление испорченной генетической информации у человека путем направленного воздействия на испорченные гены». В те годы это даже фанфаронством назвать было нельзя, ибо не существовало никаких путей решения данной проблемы. В последние годы жизни он был введен в состав руководства Советским фондом мира и Советским комитетом защиты мира.