Читать «Разруха» онлайн - страница 43

— Ты когда-нибудь заглядывал в калейдоскоп? — спросила его на второе утро Магдалина.

— В твои глаза?

— Я серьезно… когда мне было шесть лет, папа подарил мне калейдоскоп, привез с ярмарки в городке Сапарева Баня. У него внутри разноцветные стеклышки и зеркало, отражающее орнамент. При малейшем движении они складываются в новый узор. Калейдоскоп — великий обман, ведь он один и тот же, но все время меняется внутри.

— Как твои глаза? — спросил он.

— Везде в Созополе море разное, — прервала его Магдалина и беспричинно рассмеялась, — здесь ничего нельзя задержать — кажется, все то же самое, а оно непрестанно меняется.

— Ты это к чему?

— Созополь… да, Созополь — он как калейдоскоп. Даже ты здесь не такой, как всегда, — сказала она с искусительной нежностью.

Он сложил непрочитанную газету и выбросил ее в урну.

— И еще я заметила, — настойчиво продолжала Магдалина, — мы с тобой никогда не попадали в такую толпу среди такого множества людей, и в то же время никогда не были так удивительно одни. Когда вчера ты засыпал, я смотрела на тебя и размышляла. Похоже, что когда человек очень счастлив или очень несчастен, он чувствует себя одиноким даже среди людей, им не удается пробиться к нему и помешать.

— Ты хочешь сказать?.. — ему вдруг стало ее жаль.

— Да, — ответила она.

— Ну, и что ты поняла… мы с тобой счастливы, или несчастны? — спросил он.

— Мы до неприличия счастливы и отчаянно несчастны.

Ее слова отдаляли ее от него, отнимали ее. Ему захотелось выкурить крепкую сигарету.

— Это прозвучало, как приговор.

— Ты меня не знаешь, — нелогично ответила она.

— А ты меня?

— Ты засыпаешь, как маленький ребенок.

Ему хотелось курить. Она, словно поняв, вытащила из пачки «Давидофф» сигарету, прикурила и протянула ему.

Часов в одиннадцать они спускались к морю, уходили на дальние пустынные пляжи, прячась, как преступники, среди дюн — застывшего подобия моря, обросших тишиной и жилистыми травами, в которых сгорало солнце. Раскаленный песок жег им пятки, словно пытаясь доказать, что все обозримое, даже якобы мертвое — живо. Они купались. Заплывали далеко в море, на глубину, где их одиночество становилось пугающим, и смущенные, испуганные своей малостью, спешили вернуться на берег. Это разжигало в нем злость. Как-то они лежали у выброшенного волнами на пляж, высушенного солнцем пня, и тут он снова почувствовал, что Магдалина ускользает от него. Казалось, она его покинула.