Читать «Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира» онлайн - страница 154

13–14 ноября 2008

Гора Спрингер, Джорджия, США

3508-й километр пути

Свою последнюю ночь на тропе я провела в «Спрингер Маунтин Шелтер» — огромной, кишащей мышами хижине. Весной, в начале сезона, проходчики к северу ютились здесь как селедка в бочке, но в середине ноября эта хижина была полностью моей.

Перед хижиной были специальные приспособления, на которые можно было повесить рюкзаки. Это была защита не от медведей, а скорее от мышей. Пока мой рюкзак одиноко висел под дождем на стальном тросе, я начала готовить последний праздничный ужин, посвященный окончанию похода по АТ: тайскую кунжутную лапшу. На десерт у меня была плитка шоколада со вкусом карамели — это был подарок Тоука, который за несколько недель до этого прислал мне пятикилограммовый пакет со сладостями из Нидерландов.

После этого я еще долго не могла уснуть, лежа в своем спальном мешке, потому что вокруг меня все постоянно бегало и пищало. В свете своего налобного фонаря я вдруг поняла, что у мышей были флуоресцентные глаза. Вокруг меня сновала дюжина белых блестящих пищащих точек. К счастью, в хижине я поставила палатку, чтобы мыши не бегали мне по лицу, пока я сплю. Незадолго до того, как я уснула, мне в сотый раз стало ясно, что я никогда больше не буду спать в хижинах, но тут же до меня дошло, что мне больше, так или иначе, не представится такой возможности: это была последняя ночь на тропе…

Как и всегда, я проснулась за час до восхода солнца. На улице было всего пять градусов тепла и моросил дождь. Мыши тем временем отправились спать. На завтрак я съела прекрасные биомюсли «Каши», которые специально сохранила для этого особенного утра, сняла свой насквозь промокший рюкзак с троса и сложила вещи.

В семь утра, незадолго до восхода солнца, я стояла на горе Спрингер, высота которой достигала тысячу сто пятьдесят метров. К скале была приделана металлическая табличка, отмечавшая южный край Аппалачской тропы. Я в гордом одиночестве стояла в этом унылом пейзаже, наполненном красками поздней осени. Я начала исполнять обычный ритуал, означавший конец похода.

Я разделась до обуви и, дрожа, стояла голой под моросящим дождем. Поскольку никто не мог меня сфотографировать, я поставила свой телефон на скалу и использовала функцию автоспуска в своем телефоне, чтобы сделать этот заключительный снимок. Когда я посмотрела на размытые из-за тумана снимки, меня захлестнули немного щемящие душу воспоминания об МТХ и МГВМ. На этих фотографиях не было и следа веселья с боа из перьев, как в конце похода по МТХ, или комичной серьезности церемонии коронования, как в конце похода по МГВМ. Вместо этого я увидела женщину с растрепанными волосами, которая задумчиво и в то же время с облегчением смотрела в камеру. Туман придавал фотографиям какой-то особенный оттенок меланхолии.

Я сделала пару дюжин фотографий, оделась и занесла себя в последний путевой журнал. Больше мне там делать было нечего. Я еще раз осмотрелась. В этот момент можно было сказать, что у меня пятнадцать месяцев и двенадцать тысяч семьсот километров позади — тройная корона, мечта всей жизни для каждого проходчика. Мне нужно было ликовать от счастья, но настроение было ни хорошим, ни плохим.