Читать «Шумят леса Хинельские» онлайн - страница 2

По ночам в лесу бродит зима. Содрогаются от холода последние листья и опадают на затвердевшую, как камень, землю. Ветер подхватывает их, кружит в бешеной пляске, разбрасывая по просекам и полянам, снова поднимает в воздух…

Пятые сутки блуждаем мы по урочищам и болотам. Широкая грязная полоса проломившейся ледяной корки отмечает наш след. Бойцы молча идут за мной, шатаясь от усталости и голода. Сдает даже здоровяк-уралец Саша Быков. Надолго ли хватит сил?

Леса окружены заставами гитлеровцев. Нашего брата ловят и бросают в концлагеря. Нам уже встречались несколько разрозненных групп. Среди них были и такие, что успели побывать в концлагере на станции Навля…

— Лучше погибнуть в бою или подохнуть от голода, чем в плен к фашистам! В деревнях не появляйтесь: сплошь они, вражины, хозяинуют.

Я слушаю рассказ человека, убежавшего из концлагеря, и в памяти всплывают слова: «Командир Красной Армии живым не сдается в плен…» Что кроется за этим предостережением — понятно. Откуда они, эти слева? Из Устава или приказа Верховного главнокомандующего?.. Да это и неважно. Для меня, действительно, самым страшным был бы плен. Не дай и не приведи! Лучше пистолет к виску, чем это.

Смотрю на товарищей, и острая боль пронизывает сердце. Вот ленинградец Лева Хлапов, лейтенант, совсем еще юноша, мой помощник. Хрупкий, с нежным девичьим лицом и печальными глазами. Незадолго до окружения прислан в артиллерийский полк нашей дивизии. У него замечательный голос. Однажды после боя я слышал, как он исполнял арию Игоря. Он пел для себя, вполголоса. Я был потрясен! Да и не только я: Лева покорил всех, кто слушал его… Попади он в плен, что с ним, евреем, сделали бы враги?!

На исходе шестых суток, совсем обессиленные, мы наткнулись на группу бойцов. Они оказались «богачами»: у них в запасе была еще половина лошади.

Лева Хлапов брезгливо отворачивается.

— Попробуй, лейтенант, копыто, — ребята нарочно разыгрывают его. — Ничего, что без маникюра: знай, глодай!..

Мы жарим шашлык — кто на штыке, кто на шомполе или просто на прутике. Соли нет. Половина куска получается сырой, половина — обгорелой. Ждать некогда: страшно мучает голод.

Я кинжалом отбил на пеньке кусок мякоти и сварил в каске. Потихоньку сунул Леве. Тот нехотя начал жевать. Потом сам стал жарить себе кусочки. Голод — не тетка: заставит…

Нас собралось человек шестьдесят. Один — врач из соседней кавалерийской дивизии, мой тезка — Анатолий. Были тут и воентехник, и начфин, и командиры взводов — все из разных частей. Стали решать, как быть: сидеть на болотах или выбираться из окружения? Без долгих споров надумали уходить из лесов. А куда? Впереди Навля — река глубоководная. На мостах — охрана. Половина из нас — больные, истощенные до последней степени… Выход один — надо искать брод. Отправились мы с Анатолием, два тезки, два офицера.