Читать «Аркашка-подлец» онлайн - страница 11

Игорек очень переживал. Он все-таки себя ближе к искусству видел. Представитель запрещенных художников Москвы в Риме, а? Ему бы это льстило. А так он всю жизнь занимался не тем, чем хотел. Руководитель отдела в научно-исследовательском, ну что это такое? Потом он ходил в ВПШ. Потом стал "комми". И стал еще большим руководителем еще большего отдела. Устраивал на работу девушек симпатичных. Оформлял. Троечка у него там была оформлена. Ну, он их иногда в кабинете тоже оформлял. Не так чтобы прямо насильничал, нет. Но вообще-то он бы хотел быть издателем художественного какого-нибудь журнала.

Игорьку нравилось, когда приходила эта братия пьяно-бородато-бедная, как Ворошилов, или богато-кожано-мерседесная, как Щапов. Впрочем, последний был сам вроде Игорька. Наверное, и художник был посредственный. Просто были свои люди в издательствах и союзах, вот он и оформлял книжечки. Книжонки детские. А за это тысчонки. Хочешь жить — умей вертеться. Кому-то нравилось — это называлось "жизнь бьет ключом". И не обязательно, чтобы по голове или карману. А Игорьку не нравилось. Надо было устраивать бабу чью-то на работу, то есть оформлять, и за это тебе давали пропуск на год на закрытую станцию, "девятку" ремонтировать. Ему и "девятка" была не нужна. Он бы предпочел шофера… Или вообще — XVIII век, Францию. Либертины и салоны. Ни черта не делаешь, а только упиваешься жизнью и светскими беседами — "литератюр, философи, фромаж…" (фр. Литература, философия, сыры)

Аркашка пошел на Петровку на следующий день после Игорька. Через Игорька приглашение получил. Он вообще-то закладывал уже, Аркашечка. В Ленинграде еще. Как раз после дела Рокотова стали всех прихватывать и таскать. А Аркашка только-только в жизнь вступал. Ну и потому, что статью Рокотову придумали постфактум, вроде Нюрнбергского процесса, все "ссали кипятком", как говорил тогда Киса. Никто не знал, что будет, что можно. Хрен его знает, эти законы, уголовный кодекс вообще никто в руках не держал. Неправда, Олег, самый старший, изучал. Даже в "Астории" сидел с книжечкой. А Киса ржал: "Ты можешь его вдоль и поперек выучить, но если им надо, они в одну ночь ради твоего дела все перепишут. Да и переписывать не надо! Кто будет проверять? Ты посмеешь? На это все и рассчитано, никто не посмеет". И Аркашка не смел.

Он сидел тогда в кабинете у прокурора, потел и… закладывал. Впрочем, громко сказано. Назвал там несколько имен приятелей. Правда, потому он и в Москву переехал. Неудобно как-то было потом. Не то чтобы ему кто-нибудь что-то сказал, но чувствовалась какая-то неловкость. Хотя все понимали — Аркашка иначе и не мог. Уже у них была валюта, айки, машины — все-таки об этом и Аркашка знал, что по закону нельзя. Такие вот тупые законы. Нельзя продать втридорога купленную у государства машину, а? Так что Аркашка, его как раз после этого и стали называть в шутку подлецом, он назвал там кого-то… Ну и на Петровке он упомянул пару имен. Вообще, это было не так важно. Они всех и так знали. И еще — все уезжали. То есть Игорек вот должен был через неделю уезжать, уже даже билет был заказан. Аркашка ждал со дня на день разрешение из ОВИРа. Еще одна пара, тоже купили айки у Сережи-семинариста, сваливали они. И все "ссали кипятком", что не выпустят, а уже концы обрублены здесь. Но все уже знали кодекс к этому времени. У всех, помимо "Архипелага", дома был кодекс, и конституция, и Библия. Издательства "Посев". С вырванной страницей, где издательство указано. Потому что, если за Библию ничего бы не было, за "Посев"… И за Сахарова, как раз он вроде письмо поздравительное Пиночету отправил…