Читать «Я, Великий И Ужасный» онлайн - страница 51

И, в-третьих, восстание отличный повод убрать Длинного с должности, на которой у того слишком много самостоятельности. Свою работу по построению системы эксплуатации Паропе сделал, теперь пусть на его месте сидит кто-нибудь не столь шустрый: лучше уж управлять целым краем будет не такой умелый организатор, но более послушный. А то что-то последнее время нехорошие сигналы поступали насчёт этого моего "оленя". То, что у самого Длинного начали проскакивать фразы по поводу его недооценённой роли в обществе "пану макаки" и о том, что он вполне может прожить без указаний и советов Сонаваралинги — это полбеды. Куда серьёзнее было, что и окружение потихоньку поддакивало наместнику Болотного края. Так и до головокружения от успехов и провозглашения себя независимым таки недалеко. С подобного рода сепаратизмом я, конечно, справлюсь но, сколько человек при этом погибнет, не говоря уж о срыве или сильном замедлении выполнения моих планов по ускорению прогресса и реальному объединению Пеу. В общем, ходить Длинному в проштрафившихся — дабы знал своё место и не зарывался. Кадр он, естественно весьма ценный и перспективный, но контроль над ним ослаблять нельзя.

С другими то моими верными соратниками не так заковыристо выходит: Вахаку парень простой, как палка-копалка; Гоку — особых амбиций не имеет, хотя и никакими талантами, кроме военных не блещет; у Кано потолок — командовать сотней-другой в бою или организовать добычу медной руды; Тагор — во-первых, всё ещё чужак, а во-вторых, готов, кажется, выполнять любые мои распоряжения напополам из благодарности за свободу, напополам из тяги ко всему новому и необычному. Здесь они с Шонеком два сандалия пара. Не зря же если и не подружились, то общаются друг с другом с интересом и уважением — как два равных по положению человека, которым есть о чём поговорить. Совсем не так, как тузтец относился к Сектанту.

Десятка три мужчин разного возраста стояло передо мной. В ближайшие дни они должны будут умереть. Я не испытывал ни к кому из них ненависти или просто неприязни. Лично мне никто не сделал ничего плохого. Но смерть предводителей мятежа была необходима для спокойствия всего Пеу. Я смотрел на эти покрытые татуировками коричневые лица и, в моей голове не было ничего, кроме тоски, безнадёжности и стыда: одно дело убить в бою или, как получилось с убийцами Баклана, в приступе ярости; а совсем иное — хладнокровно приказать казнить людей, которые восстали против угнетения и порабощения. Как-то хреново получается у меня быть безжалостным эксплуататором и рабовладельцем. Нет, я, конечно, понимал историческую неизбежность и необходимость, и тэ дэ, и тэ пэ. Но вот по-человечески чувствовал скорее правоту своих врагов, стоящих связанными в окружении вооружённых до зубов "макак", нежели свою собственную. И это начинало злить. Что было плохо: гнев не самый лучший советчик.