Читать «Билет до Луны» онлайн - страница 55

Вместо эпилога

В этом месте полагается краткое описание событий Юркиной взрослой счастливой жизни. Что-то вроде этого: влюбился, женился, воспитывает дочь, ходит на любимую работу, живет творчеством.

Работу Юрка выбирал долго. Кем он только не был, пока не остановился на кузнечном деле. Создает эскизы и сам по ним кует ворота, заборы, фонари, лавочки. Но это в будни. А еще реставрирует мотоциклы. Когда я вижу, как он возрождает к жизни старые «харлеи» и «Явы», он кажется мне похожим на исследователя, воскрешающего динозавра. Юркины динозавры оживают, рычат и жрут бензин. Хеппи-энд по-русски. Просто ему повезло. Просто встретились неравнодушные люди.

Юрка поставил точку в своих воспоминаниях о детдомовских годах. Если уж и вспоминает эти годы, то только с Вовкой и никогда нигде никому не рассказывает, как прошли эти шестнадцать лет без семьи. Он вообще скуп на воспоминания. А предысторию он не знает и не хочет знать. Вообще-то предыстория должна быть в самом начале. Но Юрка помнит себя лет с шести. Эту часть он разрешил написать мне.

Юрка родился в мае. Птицы сидели в гнездах, трава спешила расти после затяжной зимы и короткой весны, деревья все же успели прикрыться ярко-зелеными листочками, маленькими, молоденькими.

Первый Юркин крик никого не обрадовал. Никто не улыбнулся маленькому человечку. Он лежал в своем коконе на столе и не знал, что его судьбу давно уже решили.

— В мае родиться — всю жизнь маяться. Это про тебя, мальчик.

Трехдневный младенец ничего не понял из слов медсестры. В рот ему сунули резиновую соску. Он снова ничего не понял. Вчера был другой вкус.

— Ешь давай! Ишь, мыслитель. Смотрит, словно все понимает.

Медсестра подложила под бутылку треугольник пеленки и подошла к окну.

Окна выходили на парадное крыльцо. Во дворе роддома толпились люди. Взволнованные папаши, деловито снующие бабушки, молча наблюдающие суету дедушки, щебечущие подружки. Воздушные шарики, букеты. А потом в семейных альбомах появятся фотографии с красивыми сверточками на руках у гордых отцов. Настроение испортилось, как только взгляд вернулся к мальчишке. В день, когда подписывались отказы, портилось настроение у всего персонала. У Гали в эти дни резко обострялась аллергия на хлорку. Казалось, хлоркой пропахло все, даже этот ребенок.

— Имя тебе нужно. Человек без имени что шкаф. Будешь Юркой. Юрий — красивое имя. Как раз для весны. Может, хоть оно принесет тебе счастье.

Медсестра верила, что имя человеку дается не просто так, оно определяет его судьбу. Ей почему-то вспомнился первый русский космонавт с обаятельной улыбкой.

А ребенку нужно имя. Мать никак не назвала мальчонку. Родила тайно, вдали от дома. Долго плакала в кабинете заведующей, пока та уговаривала ее передумать. Заведующая была мудрой теткой, людей видела насквозь. И что-то в облике Юркиной матери подсказывало ей, что у этого мальчика есть надежда на семью, поэтому она тянула время и надеялась, что мать изменит свое решение. Вглядываясь в лицо матери, заведующая пыталась угадать, кто эта молодая женщина, есть ли у нее семья и где она работает. Роды вторые. Выглядит ухоженно, прическа выдает руки парикмахера. Руки… Руки матери нерабочие. Тяжелым и грязным трудом не разбиты. Совсем не красавица, но и не дурнушка. Твердит одно и то же: «Тяжелое материальное положение. Я в разводе, обеспечить не могу». Об отце ребенка не говорит ни слова. Мать ушла, подписав отказ.