Читать «Власть и наука» онлайн - страница 42
Валерий Николаевич Сойфер
В августе 1942 года, в разгар 2-й Мировой войны у Черчилля состоялись длительные многочасовые беседы со Сталиным, которые Черчилль описал в своих мемуарах. Вот отрывок из русского перевода воспоминаний Черчилля:
" — Скажите, — спросил я, — на вас лично так же тяжело сказываются тяготы этой войны, как проведение политики коллективизации?"
Эта тема сразу оживила Сталина.
— Ну нет, — сказал он, — политика коллективизации была страшной борьбой.
— Я так и думал, что вы считаете ее тяжелой, — сказал я, — ведь вы имели дело не с несколькими десятками тысяч аристократов или крупных помещиков, а с миллионами маленьких людей.
— С 10 миллионами, — сказал он, подняв руки. — Это было что-то страшное, это длилось четыре года…
— Это были люди, которых вы называли кулаками?
— Да, — сказал он, не повторив этого слова. После паузы он заметил:
— Это было трудно, но это было необходимо" (139).
Однако потери крестьянства в те четыре года были значительно больше. Помимо раскулаченных еще около 9 миллионов человек умерло от голода в результате экспроприации всего зерна Красной армией и коммунистическими отрядами рабочих (140).
Многие пытались жаловаться на произвол властей. Только в приемную председателя ЦИК СССР и ВЦИК М. И. Калинина "в течение 1930 года поступило 172,5 тысячи жалоб и заявлений, из них около 30 % в связи с раскулачиванием" (141).
Секретарь ЦК ВКП(б) Украины, член Политбюро ВКП(б) С. В. Косиор, позже сам погибший от сталинского террора, призывал в 1930 году к еще большему развертыванию кампании борьбы с кулаком:
"То, что мы осуществляем, является лишь первым мероприятием, правда, крайне серьезным, решающим, но впереди еще гигантская и трудная работа. Надо учесть, что в районах сплошной коллективизации мы не всех кулаков раскулачили, многим удалось от раскулачивания улизнуть. Кроме того, у кулака в деревне еще остались крепкие корни, связи, у него есть своя агентура в лице подкулачников. Наконец, без всякого надзора остались раскулаченные кулаки и те, которые ждали раскулачивания. Ясно, что они озлоблены, враждебно настроены и готовы на все" (142).
Ему вторил в те дни секретарь Нижне-Волжского крайкома партии, член ЦК ВКП(б) Б. П. Шеболдаев, расстрелянный в октябре 1937 года:
"Конечно, проведенные меры по конфискации имущества, частичной высылке и расселению раскулаченных еще не означают ликвидацию кулачества как класса. Лишенное своей эксплуататорской основы кулачество остается злейшим врагом колхозов и Советской власти" (143).
Даже в феврале 1932 года, уже после окончания основной фазы раскулачивания, секретарь ЦК ВКП(б) П. П. Постышев, расстрелянный через 7 лет, призывал на VI Совещании руководящих работников органов юстиции (чтобы они не расслаблялись):
"Мы ни в коем случае не должны забывать, что этот вчерашний кулак морально не разоружился, что он пока еще не склонен сдаваться на милость победителя… Он — этот вчерашний кулак — не перестает питать надежду на срыв социалистического строительства, все время озираясь на капиталистическое окружение и рассчитывая на интервенцию" (144).