Читать «Тайна Урулгана» онлайн - страница 51

Она приподняла голову отца, чтобы ему было удобнее пить.

— А сумка, мисс Смит? — спросила Пегги. — Сумка капитана здесь?

Раздалось шуршание — Вероника копалась в ворохе одежды в дальней части палатки.

— Ой! — сказала она наконец. — А я испугалась, вдруг в самом деле она пропала. Мне показалось, что я клала ее совсем в другое место.

Вероника достала плоскую кожаную сумку. Нажала на кнопку, но сумка не открылась.

— Заперта, — сказала она. — Вы зря беспокоились.

Она провела рукой по груди отца. Ключик был на месте, на кожаном ремешке.

— Идите, — сказала Вероника. — А то очень душно. Спите.

— Только не говорите ему, — взмолилась Ниночка. — Не говорите, что мы к вам приходили.

— Как знаете, — сказала Вероника, наклоняясь снова к отцу. Ниночка с Пегги заснули, обнявшись, чтобы не замерзнуть.

* * *

Утром на траве был иней. Костер долго не разгорался. Казак ворчал на тунгуса, что он ничего не может сделать толком. Тот добродушно огрызался.

А недалеко, верстах в шестидесяти, на склоне Урулгана, в то же время проснулась экспедиция Мюллера. Там уж на траве был не иней — настоящий снег. И ручеек, что протекал рядом с лагерем, покрылся закраинами льда. Иван Молчун быстро разжег костер. Лошади жались к палатке — ночью по соседству ходили волки, и Молчун, который спал у костра, просыпался и кидал в ту сторону головешки.

* * *

Лодки отплыли часов в семь утра. Ветер стих, снова зарядил дождик, и гребцам приходилось туго.

Пегги, как и Ниночка, воспрянувшая духом, обретя подругу, рассказывала о своем доме, потом о доме капитана Смита. Ее английский был странным, птичьим, не все понятно — но разве это важно?

Оглянувшись, Нина посмотрела на вторую лодку.

Китаец сидел, прислонившись к мачте, и читал какие-то бумаги. Прочтя, передавал их Дугласу. И движения его были столь точны и уверенны, будто он был помещиком, а Дуглас управляющим, что отчитывался за расходы.

Какие бумаги — конечно, не разглядишь.

Дуглас поднял голову, встретил взгляд Ниночки, улыбнулся, помахал ей рукой. Потом сказал что-то китайцу. Тот, оборачиваясь к первой лодке, прикрыл бумаги рукой — то ли от дождика, то ли от взгляда Ниночки.

— Вероника, — спросила Ниночка, — а что было в сумке вашего отца?

— Не знаю. А что?

— Я все думаю, — парус надулся от неожиданного порыва ветра, и Ниночка вытянула руку, защищаясь от него, — зачем китайцу было забираться в палатку?

— Это могло вам показаться.

— Нет, мне не показалось, — твердо сказала Ниночка, и Пегги, верная подруга, тут же подтвердила:

— Ей не показалось.

Мерно скрипели уключины, тунгус все время поглядывал на Ниночку. Он знал, что она своя, русская, а вот говорит на их языке — странно.

— Наверное, карты, дневник…

— Что еще? Вы не хотите сказать? Или не знаете?

— Я знаю. — Пегги выдала свою госпожу. — Там завещание капитана Смита.

— Зачем китайцу завещание отца? — спросила Вероника.

— Я не знаю. Я ничего не знаю. Но я не верю этим людям.

— А я хочу верить, — сказала Вероника, из чего нетрудно было сделать заключение, что она не верит тоже, но гонит от себя эту мысль.

Сумка лежала сверху, на сложенной палатке.