Читать «Тайна Урулгана» онлайн - страница 34
Кир Булычев
ваш отец преступники?
— Отец — террорист. Он совершил покушение на императора.
— Не может быть! Я его видела на пристани. Это тот седой бородатый мужчина…
— Он самый. Это было давно. Можете не опасаться. Здесь все достойные люди — государственные преступники. Как в Австралии.
— И господин Колоколов?
— Колоколов — местный житель.
— Но его сын говорит по-английски, и он утверждает, что учился в Оксфорде.
— Да? — Ниночка выразила голосом удивление, словно не слышала этого никогда в жизни. Вероника уловила фальшь в ее восклицании, но не показала виду.
— Как жестока судьба, которая забрасывает вас, русских, в эту дикую пустыню!
— Это не судьба, — возразила Ниночка. — Это царское правительство, скопище тиранов и угнетателей, достойных смерти. И они падут!
Ниночка распустила свои вороные волосы и причесывала их перед сном, глядя в настольное зеркальце.
— Вы не боитесь таких слов?
— Почему я должна бояться? Куда меня засылать дальше? — спросила Ниночка невнятно, потому что губами зажимала заколки.
— Засылать?
— Я тоже политическая преступница, — сказала Ниночка.
— Такая молодая?
— Правительство не смотрит на такие мелочи, — горько усмехнулась Ниночка.
— Вы убили кого-то? — прошептала Вероника.
— Еще нет, — сказала Ниночка с некоторым сожалением. — Но если партия социалистов-революционеров прикажет мне убить тирана ради освобождения народа, я готова пожертвовать собственной жизнью.
— Я полагаю, — Вероника неловко улыбнулась, будто разговаривала с прирученным тигром, — что вы уже пожертвовали, раз живете здесь. Это большая жертва.
— Я не отчаиваюсь, — сказала Ниночка. — Пройдет от силы пять лет, и власть императора рухнет. Россия станет свободной.
— Разумеется, — согласилась покорно Вероника, содрогаясь, что ей приходится делить каюту с убежденной террористкой. К счастью, подумала она, мечтания Нины далеки от реальности. Вероника уже проехала почти всю Россию и убедилась, насколько тверда и всеобъемлюща власть государственной машины и как покорен и послушен ей русский народ.
Девушки замолчали. Керосиновая лампочка стояла на столе между их койками, отбрасывая на стены громадные нелепые тени. «Я даже не успею закричать, — думала Вероника. — У нее, наверное, есть кинжал. А вдруг Ниночка ревнует меня к мистеру Колоколову-младшему?»
Ниночка почувствовала, что англичанка ее боится. Сначала ей стало даже приятно — пускай боится, не будет засматриваться на Костика, А потом Ниночке стало неловко: «Наверное, она думает, что я вытащу нож и начну ее резать. Что бы такое сказать, чтобы успокоить эту иностранную дурочку?»
— Вам приходилось видеть в Лондоне пьесы господина Шоу? — спросила она. И Вероника не сразу поняла, потому что ждала любого иного вопроса. А услышав и осознав, что скрывается за этим вопросом, она с глубоким облегчением поняла, что останется жива. Дикий палач не спрашивает жертву о пьесе Бернарда Шоу.
Разговор покатился по цивилизованному руслу, обжитому и правильному, как голландский канал. Они говорили о последних книгах, причем Вероника выразила сожаление, что не догадалась, какие образованные люди живут в Новопятницке, и потому не захватила с собой новых романов, вызвавших интерес в Лондоне. Потом Вероника стала рассказывать о своей жизни, об одиночестве и разорении, о том, как встретила Дугласа Робертсона, который показался ей настоящим джентльменом, — это было сказано в прошедшем времени.