Читать «Сталин и мошенники в науке» онлайн - страница 51

Но партийное руководство страны уже явственно выводило вопрос о лидерстве в философии из кулуарных внутринаучных обсуждений на самый высокий публичный уровень. Двадцать шестого июня открылся 16-й съезд партии, и еще один приближенный к вождю — Лазарь Моисеевич Каганович на 4-ый день съезда, вслед за Сталиным, выступил с одним из главных докладов: он представил "Организационный отчет Центрального Комитета ВКП(б)" (11). Вообще говоря, и выбор этого человека Сталиным в качестве основного представителя Политбюро (были ведь в составе его люди и поавторитетнее, включая того же Бухарина) был ничем иным как пощечиной этим "уникумам". Они-то хорошо знали и деловые, и прочие способности Лазаря Моисеевича. В опубликованных им в 1990-е годы воспоминаниях сам Каганович поведал, что он, подобно Ярославскому, и трех классов церковно-приходской школы не осилил (12). Но он сумел прочитать подготовленный для него огромный доклад с восторженным прославлением индустриализация и коллективизация, "обеспечения боеспособности партии", невиданного роста численности членов партии (до 1 млн. 852 тыс 90 членов на 1 апреля 1930 года, из них 68,2 % рабочих, причем, как сказал Каганович, "данные парторганизаций Красной армии не учтены" (13)). Конечно, роль Сталина была выставлена в лучшем виде. А вот философы были раскритикованы за то, что они не идут в едином строю с большевиками, а один из них — Лосев был даже представлен врагом. Напомним, что именно А. Ф. Лосева в газете "Правда" разругали месяцем раньше Митин, Ральцевич и Юдин, и теперь с их подачи и с предоставленными цитатами из Лосева выступил секретарь ЦК партии Каганович.

Съезд завершился 13 июля, и сразу же главные пропагандистские силы, подвластные Сталину, были брошены на борьбу с деборинцами. Подавление Деборина превратилось в главную задачу пропагандистов партии. Восстановить события той поры помогает замечательное исследование И. Яхота, проследившего, буквально по дням, за разворачиванием дискуссий (14).

Итак, в журнале "Большевик" появилась статья В. Ральцевича, в которой он вопрошал, как можно было авторам "Статьи десяти" ослушаться газеты "Правда" и вздумать полемизировать с ней, ведь "естественно было б ожидать соответственного реагирования на указания центрального органа партии" (15). И хотя в деборинском "Под знаменем марксизма" Ральцевичу ответил один из деборинцев (16), с первых чисел августа "Правда" начала систематическую публикацию статей, "разделывающих под орех" ставших неугодными Сталину философов (статьи вышли 2, 8, 17 и 24 августа). В одной из них Митин (17) в открытую обвинил учителя (а также его самых талантливых учеников) в профессиональной слабости, и политической близорукости: "Приверженность к логическому в противовес историческому, приверженность к абстрактному в противовес конкретному, разрыв между теоретизированием над диалектикой и ее применением, разрыв между философией и политикой — ведь эти черты в той или иной степени присущи т. Деборину и его ближайшим ученикам".