Читать «Сталин и мошенники в науке» онлайн - страница 27

"Вероятно, немалая их часть получает у нас даже государственные деньги и состоит на государственной службе для просвещения юношества, хотя для этой цели они годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста", — пишет он (22).

Требование Ленина начинают с энергией выполнять чекисты: проводят обыски и закрывают философские, научные и литературные объединения, ликвидируют многие журналы. Замеченных в крамоле профессоров и преподавателей сотнями увольняют из научных организаций, вузов и школ по всей стране. Многих так называемых заговорщиков приговаривают к расстрелу (в их числе выдающегося поэта Н. С. Гумилева, арестованного по делу профессора В. Н. Таганцева и расстрелянного по списку, утвержденному лично Лениным).

Преследования не могли оставлять представителей интеллигенции безучастными. В 1922 году и в Петрограде, и в Москве возникают очаги неповиновения и даже открытого протеста. В январе 1922 года профессора МВТУ отказались вести занятия со студентами до тех пор, пока не будет восстановлена университетская автономия, существовавшая до этого в России. Аналогичные требования выдвинули преподаватели многих вузов страны. В ответ 21 февраля 1922 года Ленин обращается к Каменеву и Сталину с предложением: "…уволить 20. 40 профессоров обязательно. Они нас дурачат. Обдумать, подготовить и ударить сильно" (23).

Мысль о зловредности интеллектуалов и непримиримость к ним гложет Ленина. К этому времени многие из тех, кто отважился высказаться резко по адресу новой власти, были расстреляны. Эти казни, однако, создали крайне негативную репутацию Советам на Западе. В ответ на возмущение во всем мире казнями людей, которые не вели никаких действий против новой власти, а лишь открыто высказывали свое недовольство политикой террора или столь же открыто критиковали власти за неоправданную и незаконную жестокость, Ленин был вынужден видоизменить форму террора. Его "осеняет" новая идея: заменить физические расправы с оппонентами режима их высылкой за рубеж без права на возвращение (24). Двенадцатого марта 1922 года появляется программная статья Ленина "О значении воинствующего материализма" (25), в конце которой он сообщает, как можно избавиться от наиболее критично настроенных видных представителей интеллигенции:

"Рабочий класс в России сумел завоевать власть, но пользоваться ею пока еще не научился, ибо в противном случае он бы подобных преподавателей и членов ученых обществ давно бы вежливенько препроводил в страны буржуазной "демократии". Там подобным крепостникам самое настоящее место" (26).

Чтобы обосновать юридически эту пока совершенно незаконную меру, бывший частный поверенный Ульянов-Ленин решает использовать свое юридическое образование и сформулировать новые статьи, кои нужно внести в законы, чтобы привязать идею высылки за пределы страны к узаконенной практике наказания за уголовные преступления. Ранее советские юристы уже расширили спектр наказаний за "антигосударственную преступную деятельность", введя расстрел за критические замечания в адрес властей. Критика стала уголовным преступлением, а теперь, видимо как ответ на обвинения в невероятной жестокости, Ленин решил довести наказание за высказывания недовольства действиями властей до более "гуманной" категории: вместо лишения жизни лишать критиков режима родины. С этой целью он пишет 15 мая 1922 года народному комиссару юстиции Д. И. Курскому, что считает необходимым дополнить Уголовный кодекс правом "замены расстрела высылкой за границу по решению президиума ВЦИКА (на срок или бессрочно)", а также требует "добавить расстрел за неразрешенное возвращение из-за границы". Он решительно добавляет: "Т. Курский! По-моему, надо расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)" (27).