Читать «Три шага из детства» онлайн - страница 13

Лидочка надменно называет драники «чадной кухней нищеты», но в то же время способна за раз умять их не меньше дюжины. Просто нюх у нее на них.

Только мы с бабушкой, нажарив целую сковородку драников, уселись поудобнее, заварили чай и принялись за еду, как примчались мама с Лидой и с воплями, что нечего мне наедаться и толстеть, опустошили всю тарелку. Мама тут же, неудачно подцепив вилкой последний драник, умудрилась посадить жирное пятно на блузку и, присыпав его солью, умчалась в ванную застирывать.

Лида была какая-то взвинченная, и ей явно хотелось затеять скандал. Она решила воспользоваться ситуацией и томно сказала:

– А яичко этим оладьям не помешало бы… Кстати, в официальном рецепте драников оно присутствует…

Такое кощунство бабушка вынести не могла.

– Данута всегда говорила…

– Фу-ты ну-ты, твоя Данута! Это после войны голую картошку ели да при социализме! А сейчас, слава богу, капитализм и яйца купить не проблема… Еще блокаду вспомни! – Лида воинственно крутила пальцем локон.

– Особенно если едоков четверо, а пенсия одна! А про блокаду ты не кощунствуй! Я выжила, потому что отец умер в первых числах февраля и его карточка досталась нам с матерью. Умри он на десять дней позже – и нас тоже бы не стало! И вас бы не было! – рассердилась бабушка.

На счастье, из ванной пришла мама.

– Ой, Лидка, прекрати! А ты, мамочка, ее не слушай! – стала их успокаивать мама. – Вас ни на минуту нельзя оставить одних – обязательно переругаетесь!

Тут вырубился свет. У нас это часто случается зимой. «Что вы хотите? Все греются да чайники навключали!» – огрызается тетка из аварийной службы.

Лидочка сразу принялась туда названивать, потом, накинув меховой жакет, умчалась на лестницу – руководить восстановлением электричества. Давать советы и руководить – ее стихия.

А мы зажгли свечи и уютно устроились с бабушкой на диване.

– Бабушка, а ты хорошо помнишь блокаду?

– Что-то помню, что-то нет! Человек так устроен, что старается забывать всякие ужасы. Иначе как жить? – устало проговорила она.

– Ты бы воспоминания написала, вон по радио все время какие-то дети блокады выступают…

– Врут много! Что я, маленькая, могла запомнить? Только холод и постоянный голод. Так, какие-то эпизоды…. Как-то мама послала меня вместе с соседкой карточки отоваривать – стоять в многочасовой очереди в булочную рядом с домом, а тут завыла сирена и начался обстрел. Блокада уже заканчивалась, но город еще бомбили. Люди из очереди побежали в бомбоубежище на углу улицы и меня с собой потащили. Забежали мы в подъезд дома и стали спускаться по лестнице в подвал. А я вдруг вспомнила, что мама мне велела без нее ни в каких убежищах не прятаться, а бежать домой по той стороне улицы, где меньше бомбят. Я вырвалась из рук молоденькой дежурной и побежала. Она мне кричала, чтобы я немедленно вернулась… А тут как раз снаряд – прямым попаданием в эту парадную! И всех, кто был в бомбоубежище, накрыло взрывом, а от соседки и девушки-дежурной и следа не осталось. И от дома – только фундамент! Вот так вот! А я стояла, оглохшая от взрыва, и смотрела на то место, где минуту назад были дом и девушка, все поправлявшая выбивающиеся из-под пилотки светлые пряди волос…