Читать «Солонго. Тайна пропавшей экспедиции» онлайн - страница 162

— Я знаю ваш мир. И готов в нём жить. Я не могу уйти к Матери.

— Почему?

— У дорго не должно быть детей.

— Ты же говорил, тебе всё осталось от отца, а тому — от твоего дедушки…

— У дорго не должно быть детей по крови. Только дети по знанию — дети, отмеченные Олохоем. Дети, узнавшие Мать. У дорго нет семьи. Но у Толжаная может быть жена, может быть дочь.

— Не понимаю…

— У тебя там, в нашем мире, появилась женщина? — догадался Тюрин.

— Моей дочери два года. Мать не пустит дорго к себе. Она всё видит. Я не сказал Олохою. Никто не знает. Даже гускун. Я буду один. Урух-Далх уйдёт, а я останусь.

— Ты говоришь это так спокойно, без сожаления… — удивилась Марина Викторовна.

— Мы все знали, что это случится. Много веков мы охраняли свой дом. В последние годы становилось сложно. Всё больше людей шли в горы. И саян-мерген дважды ошибся. Но нам не страшно. Люди могут думать, что загнали нас в тупик. Но мы только живём на пороге нашего дома. Он и далеко, и близко одновременно. Исход будет кратким.

— А ты?

— А я пойду с вами. Проведу вас через горы. И буду жить с дочерью и с женщиной из вашего мира. Она меня ждёт. Но мне нужны деньги.

— У тебя есть золото, — заметил Сергей Николаевич. — Ты мог бы забрать…

— Оно принадлежит Матери, как и всё в этой долине. Я не прикоснусь к нему для себя. Но вы поможете мне. Я знаю, вам нужны истории. Вы заплатите, а я расскажу всё, что знаю.

— И про Книгу судеб? — вкрадчиво спросил Тюрин.

— Всё расскажу. И даже приведу сюда людей. Мне будут платить, а я буду говорить. Это поможет мне в вашем мире.

— Ты не хочешь брать золото, но готов открыть все тайны своего племени? — Сергей Николаевич видел, как раскраснелся Тюрин, как отчаянно делает ему знаки замолчать, однако не мог не спросить об этом.

— Когда Урух-Далх уйдут, это уже будет неважно. Всё станет словами. А слова — как песок. Их разносит ветер. Олохой уведёт детей к Матери. К ней уйдёт всё, чем мы дорожили. У меня останутся только слова. Их я готов продать, как раньше продавал золотые камни. Для нас слова ничего не стоят, но в вашем мире они ценятся больше всего.

— Что же тут останется?

— Когда я приведу сюда людей, не будет ни Олохоя, ни Урух-Далх, ни Священной горы Ыдык-Таг. Будут просто горы. Будут покинутые пещеры и следы ушедших Чёрных медведей. Пещеры будут пусты, но ваши люди удовлетворятся. Они не станут искать путь Домой. Мать их всё равно не пустила бы.

— И много тут урухов? — спросил Артём.

— Много.

— Где же они прячутся?

— Мы не прячемся. Мы живём.

— Я не видел ни хижин, ни землянок…

— Долина священна, урухи тут не селятся. Мы живём в пещерах. В глубоких больших пещерах. В долине говорим с Матерью. А в лесах вокруг Ыдык-Таг даже не смеем прикоснуться к земле. Там урухи поднимаются на деревья. И лишь тот, кто умирает, опускается в Священную рощу, чтобы почувствовать дыхание предков.

— Невероятно… — прошептал Тюрин и принялся рыскать по карманам жилетки, надеясь найти блокнот и скорее записать всё, что услышал. Но ни блокнота, ни ручки у него не было.