Читать «Откровенные диалоги о штрафниках Великой Отечественной» онлайн - страница 96

У меня один штрафник был, который в Берлинской операции проявил себя так, что я настаивал, чтобы ему присвоили звание Героя Советского Союза. По нему в «Подвиге» нет документов. Они мне и наградной лист, и даже фотографию этого воина прислали. Так что мне в крайних случаях очень помогает архив Министерства обороны.

Ким Н.: А вот кроме тех дней в армии генерала Горбатова потом Вас как-то ещё использовали других боях?

Пыльцын А.В.: К сожалению, только раз, сразу после событий в немецком тылу. Пока мы воевали во вражеском тылу под Рогачёвом, за это время поступало пополнение из тех, кто остался неосвобождённым, и этим пополнением сформировали две роты. Я в роте капитана Сыроватского тоже был командиром взвода. Пока мы оставались в составе армии Горбатова, нам ещё была поставлена задача захватить другой плацдарм на реке Друть — эта белорусская река в самом Рогачёве впадает в более многоводный Днепр. В этой Друти я имел несчастье провалиться под лёд и чуть не утонул. Меня спас штрафник, помог выбраться из этой полыньи.

Брали мы Друть и её крутой берег штурмом. Этот участок берега для нас выбрал сам генерал Горбатов. По разведданным этот участок оказался самым доступным, так как имел слабые проволочные заграждения и там не было минного поля. Крутой берег был полит водой и заледенел, как ледяная горка, и немцы считали его недоступным, поэтому, наверное, и не укрепляли дополнительно. Это было единственное место, где можно было поставить задачу малой части нашего батальона прорвать здесь оборону противника и дать возможность другим войскам армии пойти дальше.

Ким Н.: То есть и в этом случае командарм Горбатов заботился о наименьших ваших потерях?

Пыльцын А.В.: Эта забота проявлялась постоянно — мы все, от штрафника до командира батальона, это чувствовали. Видимо, не только потому, что батальон был офицерский, и все, кто останутся живы, пойдут на пополнение офицерского корпуса и 3-й армии, и частей фронта. Я повторю, что этот участок берега Друти был облит водой, заледенел, но там оказалось очень слабое проволочное заграждение, нет минного поля, и наши роты, правда, нелегко, без штурмовых лестниц, но взяли этот крутой берег, прорвали оборону противника, захватили несколько траншей и дали возможность стрелковым батальонам дивизии продвигаться дальше.

За то время, пока мы месяц были в армии Горбатова, никогда нам не ставили боевую задачу, не проявив величайшую заботу, чтобы, не дай Бог, лишнего человека не погубить. Так что особое человеческое отношение командарма отличалось в корне от некоторых выражений на фронте: «Главное — задачу выполнить, а какие там будут потери, не столь важно, — это же война. Война без потерь не бывает». А вот у Горбатова непреложным правилом было — в войне потерь как можно меньше. Без потерь войны не бывает, но надо делать всё, чтобы потерь было как можно меньше.

Ким Н.: Спасибо, Александр Васильевич, теперь мы перейдём от действий вашего штрафбата в армии генерала Горбатова к Вашей личной истории. После Дальнего Востока Вы попали на фронт?