Читать «Арктика-2020» онлайн - страница 67

– Нет, господа, у меня закончилась командировка, и я собирался домой в Москву.

– Собирались в Москву, а оказались на Шпицбергене. Неплохой каламбур.

– Вот вам смешно, а мне было не до смеха. Один раз льдина ударила в мотор, и он заглох! Это хорошо ещё, что он опять сумел завестись. А если бы не завёлся?

– Простите, мне совсем не смешно. Что вы делали на «Заразломной»? Хотя бы в общих чертах. Мы с помощником не сильны в делах нефтяников.

– Представьте, я тоже. У меня совсем другая специализация. Вот вы меня перебили, а я, когда льдина заскрипела по днищу, успел проклясть и свою профессию, и поимённо всю профессуру, которая помогала мне её освоить. Один раз волна ударила в окно рубки и чуть его не выбила. А когда…

– Лев Илларионович, – недовольно поморщился Баррет. – Всё это прискорбно, но не могли бы вы уточнить вашу специализацию?

– Да, да… понимаю, господа, мои мученья вам не интересны. Что вам до несчастного человека, проведшего сутки в ледяном океане.

– Ваш путь занял шесть часов, – начиная терять терпение, уточнил Баррет.

– Но каких шесть часов!

– Задам вопрос ещё раз – Лев Илларионович, что вы делали на «Заразломной»?

– Что я делал на «Заразломной»?! И об этом вы спрашиваете Льва Стокмана? Помилуйте, господа, я её созидал! Я её ваял, как древний скульптор Агесандр ваял Венеру Милосскую. Если бы не этот сумасшедший лётчик, я сейчас был бы уже дома и, хорошенько отдохнув, готовился к роскошному отчёту. Знаете, мой босс господин Тарпищев любит, чтобы каждый отчёт занимал строго один час. Он бы так и записал в своём ежедневнике – отчёт Стокмана с одиннадцати до двенадцати.

– Вы строитель?

– Это смотря, какой смысл вы вкладываете в это слово. Если вы представляете меня в строительной каске и фуфайке на крыше дома, то вы ошибётесь! – засмеялся Лев Илларионович. – Таким я был тридцать лет назад, когда только закончил институт. А вот если представите меня за чертежами и рядом с трёхмерным принтером, то будете недалеки от истины. Но не просите меня построить вам дом. Это не моя специализация. Я занимаюсь буровыми!

Баррет удивлённо повёл бровью:

– Вы строили «Заразломную»?

– Не говорите пошлости. Я её творил! Это большая разница. Это если бы вы сказали, что своего ребёнка примитивно взяли в роддоме. А где вложенная в него душа? Где родительская любовь?

На этот раз Баррет не удержался от протяжного стона.

– Вы хотите сказать, что «Заразломная» ваше дитя?

– Да я об этом вам твержу уже добрых полчаса! Но не причисляйте мне единоличное отцовство. Над ней работала сотня светлейших голов.

– Но вы хорошо её знаете?

– Хорошо ли я её знаю? – возмутился Стокман. – Вы смеётесь надо мной, господа? Да завяжите мне глаза, а я всё равно проведу вас по всем этажам, не ошибившись ни на одном переходе. Скажете тоже – хорошо ли я её знаю! Вы думайте, прежде чем говорить такое Льву Илларионовичу Стокману!

Баррет сделал в блокноте пару заметок, затем спросил:

– Скажите, а настолько ли «Заразломная» хороша, как говорит о ней мировая пресса?

– О ней уже говорит пресса? – удивился Стокман. – Странно. Моё начальство тщательно скрывало о ней всякую информацию. А всё потому, что эта буровая действительно уникальна.