Читать «Арктика-2020» онлайн - страница 100

Когда небольшой коллектив замкнут в крошечном пространстве, то в рекордно короткое время все знают друг о друге всё. Ну, или почти всё. Так происходит у космонавтов, подводников, заброшенных в тайгу геологов. И не станет преградой даже языковой барьер. Утверждая подобную аксиому, каждый психолог будет категоричен в собственной правоте и даже не даст вам раскрыть рта, чтобы поспорить. Безапелляционно он рассмотрит эту ситуацию через призму своей профессии, разложив по полочкам обязательные в таких случаях стадии: притирка, неизбежные конфликтные стычки в борьбе за лидерство, затем крепкий сплочённый коллектив, объединённый общей целью. Чушь! Ничего этого у Кирилла не было. В группе радиоперехвата всем было друг на друга наплевать. Хотя и собрались здесь люди, объединённые одним главным качеством – знанием русского языка.

Заступая на своё первое дежурство, Кирилл попытался разговорить сидевшего за соседним пультом поляка Войтека. Когда-то Войтек часто бывал в России, представляясь представителем фирмы, продвигающей польскую косметику под видом французской, но вскоре обман раскрылся, и фирма прогорела. Единственное, что Войтек приобрёл из этой аферы, так это неплохое знание русского языка. Подавшись в бега, он исколесил всю Европу, не чураясь никакой грязной работы, пока не заметил такое нужное ему объявление. Бросившись в Осло по указанному адресу, он вскоре неожиданно для себя оказался на острове Вильгельма.

Войтек знал, что Кирилл коренной русский и к тому же военный. Сдвинув с одного уха наушник, он выглянул из-за перегородки пульта и шёпотом спросил:

– Что такое работать «листопадом»? Как мне лучше записать?

– Скажи всю фразу.

– Один сказал, что отработает по площадям «листопадом». Другой работу подтвердил и по завершению дал отход на три девятки. По частоте – авиационная.

– Земля работает с самолётом. Скорее всего, транспортник разбрасывает листовки для ненцев на Новой Земле. Многие чумы не имеют радиостанции, разбредаются на огромных территориях, и чтобы сообщить им что-то важное и срочное, в районах пастбищ разбрасывают листовки. А три девятки – это контрольная точка выхода из района.

Войтек посмотрел на Каткова с уважением и снова закрыл ухо наушником. Но Кирилл воспринял его вопрос как приглашение к разговору и, в свою очередь, выглянул из-за разделяющей их панели. Тем более что на его частотах царила тишина.

– Ты здесь давно?

– Подольше тебя, – недовольно шепнул поляк.

– Это понятно. Ну и как тебе здесь? Нравится?

Войтек не ответил, тогда Кирилл решил подойти с другого боку.

– На твоём счету уже много накопилось? А не знаешь, по какому курсу «Норгес банк» меняет кроны на евро?

В ответ ни звука, и Катков злобно зашипел поляку в затылок:

– Ну и чёрт с тобой, попросишь ещё у меня что-нибудь.

Тогда Войтек показал глазами в потолок и шепнул:

– Здесь всюду камеры.

И так со всеми – настороженность, подозрительность, боязнь потерять хлебное место. В группе радиоперехвата Кирилл насчитал двадцать человек, но ни с одним из них не смог установить хотя бы отдалённо напоминающие дружеские отношения. Другое дело – Харрис. Этому было на камеры наплевать с высоченной колокольни. Вычислив одну из них у входа на второй этаж и каждый раз проходя мимо для заступления на вахту, он обязательно показывал средний палец. Мог и прокомментировать губами так, что не понять его тому, кто наблюдал, было невозможно. Удивительно, но всё сходило ему с рук. Одно плохо – бдительный сержант Мосол разнёс их дежурства по времени, и пересечься, чтобы беззаботно поболтать о том о сём, получалось редко.