Читать «Чужая память» онлайн - страница 17
Кир Булычев
— Сосиски сварить? — спросил Ржевский из кухни.
Ниночка подошла к двери на кухню, заглянула. Кухня была в меру чиста и небогата посудой.
— Спасибо. Я не хочу есть. А вам кто-нибудь помогает убирать?
— Вызываю молодицу из фирмы «Заря», окна мыть. Держи печенье и конфеты. Поставь на столик у дивана.
«Он совершенно не видит во мне женщины», — поняла Ниночка. Это было обидно. Ее не разубедило в этом даже то, что Ржевский достал все-таки из бара бутылку коньяка и две маленькие рюмочки. Кофе был очень ароматный и крепкий — такой умеют делать только взрослые мужчины.
— Давай выпьем с тобой за первый шаг, — сказал Ржевский.
Он капнул коньяку в рюмки, и Ниночка устроилась удобнее на диване. Она поняла, что они коллеги и они обсуждают эксперимент. К тому же они знакомы домами. Видела бы мама, что она пьет коньяк с директором института. А какое бы лицо было у Фалеевой? Правда, репутация директора погибла бы безвозвратно. Ниночка хотела было сказать Ржевскому, что никому не скажет о своем ночном визите, но он ее опередил:
— Рассказывай, что дома приключилось.
— Они все взбунтовались. Мать не разрешает мне с Иваном работать. Говорит, что он ублюдок. Вы не обижайтесь.
— Я твою маму знаю много лет и знаю, какой она бывает во гневе.
— Она отойдет, вы же знаете, она быстро отходит.
— Не совсем так. Она мирится внешне, а так, без Каноссы, прощения не добиться.
— Без Каноссы?
— Вас, голубушка, плохо учат в школе.
Ниночка заметила, что в углу стоят горные лыжи, очень хорошие иностранные горные лыжи, им не место в комнате, но кто скажет Ржевскому, что можно ставить в комнату, а что нет.
Ниночка кивнула, согласившись, что ее плохо учили в школе.
— Что же теперь будем делать? Перевести тебя в другую лабораторию? — спросил он.
— Что вы! — испугалась Ниночка. — Разве я плохо работала?
— Я к тебе не имею претензий. Но, может, ты и сама его боишься?
Ниночка покачала отрицательно головой. Сказать, что совсем не боится, было бы неправдой.
Ржевский поднялся с кресла, подошел к окну, приоткрыл его — оттуда донесся неровный, прерывистый вечерний шум большой улицы.
— Тебе не холодно?
— Нет. Вы не думайте, что я боюсь. Но ведь это первый… первый такой человек.
— Но не последний, — сказал Ржевский. — Твоя мама выражает мнение весьма существенной части человечества… Есть какие-то вещи, которые человеку делать положено, а какие-то — нет. Например, положено создавать себе подобных ортодоксальным путем.
«Зачем он говорит со мной, как с девочкой? — подумала Нина. — Как будто тайны жизни для меня закрыты на замок».
Она взяла бутылку коньяка, налила себе в рюмку, потом Ржевскому.
Тот поглядел на нее внимательно, улыбнулся уголками губ, взял бутылку и отнес ее на место, в бар. Закрыл бар и сказал:
— Так мы с тобой сопьемся.
Ниночка одним глотком выпила рюмку. Коньяк был горячим и мягким. И зачем она только пришла сюда?