Читать «Земные заботы» онлайн - страница 360

Однажды я зашла в отделение трудотерапии и застала там хрупкую старушку, работавшую за ткацким станком. В руках у нее мелькал пестрый челнок, она ткала и плакала. Я спросила, почему она плачет, и она ответила, что ее дочь, которая живет в другой коммуне, хочет забрать ее туда, поближе к себе. Но что же в этом плохого, удивилась я, если дочь хочет, чтобы ты жила к ней поближе? Но, оказывается, я просто не поняла. Дело в том, что дочь хотела не переселить мать поближе, а похоронить ее в своей коммуне, а не в той могиле, где уже был похоронен старушкин муж, потому что он не был отцом дочери. Дочери просто не хотелось ездить на могилу так далеко.

Но та, что сидит в киоске, конечно, права: мне, работающей в оздоровительном центре, забежать к матери в перерыв или перед уходом домой проще, чем ей. Мне все тут привычно. Привычно видеть мать и других больных, я нахожу хорошие стороны в здешней жизни. Конечно, больница — это не дом, а старый человек — не молодой и здоровый, тут не о чем спорить. Но те, кто сетует на это, забывают о том, что и дома, и тогда, когда ты молод и здоров, все отнюдь не безупречно, — они уже не помнят об этом и требуют, чтобы все было безупречно, раз уж они платят налоги. Сестры в коротеньких белых халатах, с голыми загорелыми ногами в сандалиях работают весело и легко, они хохочут над Эббой, которая ест пальцами яйцо всмятку, они повязывают старикам салфетки, которые те беспрестанно развязывают своими непослушными пальцами, они шутят с этими стариками: «Привет, Густаф, ты выглядишь сегодня молодцом!» — а у Густафа лицо застыло и одеревенело. Как и все родственники, я могу приходить и уходить, когда захочу; если я прихожу во время обеда, я сама кормлю маму или помогаю мыть ее перед сном — ей тяжело долго сидеть в инвалидной коляске. У нее бывает такой ублаготворенный вид, когда она опускает голову на подушку и волосы у нее на лбу еще влажные после мытья. Судя по ее лицу, она испытывает такое же блаженство, как я, когда у меня грипп и Стуре ухаживает за мной и подает чай в постель. Или как Карин — в детстве она говорила, что больше всего на свете любит болеть — так приятно лежать на чистых накрахмаленных пахучих простынях.