Читать «Земные заботы» онлайн - страница 28
Мари Осмундсен
— Но мне все-таки жалко Хольгера. Ведь он никогда не получает своего… Однажды я даже решила посоветоваться с нашим доктором. И знаете, что он мне ответил?
— Что же?
— А ничего! Ни словечка. Выписал рецепт от нервов. Как будто это может помочь. Особенно Хольгеру.
Мария, подперев кулаком щеку, рассматривает Оливию.
— А когда я снова забеременела, я чуть не умерла от страха. Я обнаружила это, когда было уже несколько месяцев, поздно было аборт делать. Первого я рожала так тяжело, но теперь вот у нас Калле, и мы не расстались бы с ним ни за что на свете — ни за какие блага!
Оливия улыбается, открывая испорченные передние зубы, портрету мальчугана в пластмассовой рамке.
— Они тут советуют мне стерилизоваться — все равно, мол, им ковыряться у меня в животе. Говорят, вам же лучше: будете получать полное удовольствие.
Оливия прищелкнула языком.
— Так что у меня есть надежда осчастливить Хольгера.
Гертруду прямо передернуло.
— Если у тебя диабет, больше двоих детей иметь нежелательно. Так они говорят. Уже третий ребенок может быть ослабленный. Ну вот мы с Хольгером и дали подписку на стерилизацию.
— А это не больно? — с опаской спрашивает Линда.
— Говорят, нет, не больно.
Оливия очень горда тем, что может сообщить столько ценных сведений по медицинской части.
Тебе, видно, ничего не стоит забеременеть, — говорит Гертруда, отрываясь наконец от книжки. — Я вот ждала этого восемь лет.
— Теперь-то я рада, что у нас будет двое детей, — раздумчиво добавляет Оливия. — Ведь при сахарной болезни приемышей брать не разрешается.
Разговор заглох.
Гертруда снова открыла книжку и продолжает чтение.
— Интересная книжка? — спрашивает Линда, очищая яблоко.
Гертруда не отвечает.
— Гертруда, интересная у тебя книжка?
— Ужасно интересная.
— Роман?
— «Пир Бабетты». Карен Бликсен.
— А я как-то прочла классную книжку «Живи вовсю и умри молодым». Достань где-нибудь и почитай.
Заходит акушерка. Ее фамилия Расмуссен. Так ее все и зовут. Она спрашивает, не нужно ли кому-нибудь снотворное. Потом, переходя от кровати к кровати, прослушивает стетоскопом животы.
— Тик-таки-таки. Это стучит сердечко твоего ребенка, — говорит она Гертруде. — Точно карманные часики. Ты в прекрасной форме.
— Как ты думаешь, сделают они мне кесарево двадцать девятого? — спрашивает Оливия своим певучим голосом. — Хольгер так был бы рад!
— На этот вопрос я не могу тебе ответить, — говорит Расмуссен и поворачивается к Марии.
Мария поднимает глаза, довольная, что ее оторвали от брошюры, но все же отмечает ногтем последнее предложение.