Читать «Злом за зло» онлайн - страница 354

Да, ведь именно это и есть приключение, когда смерть, уже казавшаяся неминуемой, все-таки минует, и ты остаешься жив! В его, Маэкарна, жизни было крайне мало приключений, здоровье не располагало к лишнему риску, а вот теперь, под старость лет… Правда, что-то не давало королю покоя, что-то шевелилось у него в голове упрямым червячком сомнений. Все-таки Маэкарн Зельцбург был чрезвычайно умным человеком, который уделял огромнейшее внимание деталям и оговоркам. Вот и теперь он думал над словами, сказанными ривом: "Мне не нужно было тысячи "нет", в принципе хватило бы и восьми". Почему восьми? Что для Тобиуса Моли значила эта цифра? А что она значила для самого Маэкарна?

Король шел по своему дворцу и думал, что восемь — для него это… это… восемь — это… Он вдруг замер, и неяркий свет одинокой свечки еще сильнее исказил гримасу ужаса, застывшую на и без того некрасивом лице. Затем он бросился бежать так быстро, как не бегал и в годы своей юности. Король бежал, издавая протяжный, неиссякаемый вой ужаса и обреченности, которого никто не слышал. Он ворвался в свою опочивальню и бросился к ложу лишь только для того, чтобы обнаружить королеву Сельмару, мирно лежащую на своей половине… в то время как ее отрубленная голова лежала на подушке короля.

С воплем, переходящим в визг и рыдания, Маэкарн Пятый упал на колени, а потом просто завалился набок и судорожно задергался в конвульсиях, ибо у него было двое возлюбленных сыновей, пятеро возлюбленных дочерей и одна возлюбленная жена.

Было.

ЭПИЛОГ

Кто-то насвистывал приятную легкомысленную мелодию, быструю и свежую, как бег проснувшегося весеннего ручейка. Паскалю было приятно ее слушать, хотя она все настойчивее тянула его из объятий сна туда, куда он возвращаться не хотел. Что именно пугало его, он пока что не вспомнил, но твердо знал — там, вне сонной неги, что-то пошло не так.

Переливчатая мелодия все-таки выманила его, и все сразу стало плохо.

Воздух, едва-едва могший покинуть глотку, вместо крика превращался в тихий жалобный стон, не выражавший и крупицы той боли, что терзала мужчину, того ужаса, который грыз его потроха. Боль была столь сильна и всеобъемлюща, что если бы не магия, он бы уже давно умер, но нет, так легко изверг отпускать не желал. Берясь за нож, он предупредил, что наказание продлится долго, и им с сестрой придется оставаться в живых до самого конца.

Было темно, лишь несколько красных огоньков, паривших наверху, освещали ровный каменный потолок, серые каменные стены и очень редко являли очертания черного человека, изверга, затеявшего эту пытку.

Он повернулся, мигнули огненно-золотые глаза, и веселый свист оборвался.

— С возвращением, монсеньор. Надеюсь, вы успели перевести дух?

Мерат захрипел. Черный человек приблизился и склонился над прикованной к каменному столу жертвой.

— Смерти…

— Не надо молить о милосердии, — ответил изверг, — у меня его нет для вас. Для других людей есть, а для вас нет. Смотрите веселее, монсеньор, вырезать кости из ваших ног я уже закончил, скоро мы перейдем к рукам.