Читать «Несерьезная книга об опухоли» онлайн - страница 109

А жизнь как темный лес, чем дальше – тем трудней,Тем ниже сумерки, накатистей и гуще,И только силуэты средь ветвей,Каких-то призраков, давно здесь не живущих.За каждым деревом все мнится некий знак,Не озарение, но тусклый отблеск света.Луна, прошу, развей сей липкий мрак,Раскрась его, рассей… Но тщетно, тщетно.Ах, только бы не сбиться мне с пути,Бредя в глухо-слепом непониманьеЗачем, куда и почему идти,Кому в такую даль нести посланье,И в чем оно заключено, скажи,Иль дай язык мне, чтобы обозначитьВсе эти тени, блики, миражиДобра и зла. Но тщетно, неудача.Господь, хоть я не веровал в тебя,Хоть отрицал твое существованье,Прошу, не оставляй сейчас меня,Не унижай меня своим молчаньем.Но он молчит. Лишь ветер в вышинеИ где-то в травах хруст неловкой мыши,Прогрызшей дырку в ветхой тишине.Все спит уже. Так тихо. Еще тише.Все тише, тише движется земля,Еще чуть-чуть – и вот остановилась,И темнота до черноты сгустилась,Движенье сфер упало до нуля.Но вот, пройдя чернильный свой накал,Ночь отошла, остыла, побледнела,И лунный луч, прорезав облака,Посеребрил листву белесым мелом,И по стволам дерев спустился свет,Достигнув пунктуации травинок,И я пошел вперед, увидев след,Как будто вновь обретший веру инок.

Так я обрел новую систему координат, язык, пунктуацию, в каком-то смысле самого себя – нового, живого, ради моего отца, который каждой минутой своего существования говорил мне: живи, впитывай жизнь, «полюбляй» ее (термин Толстого), дыши воздухом. Смерть – лишь тот конец колеса, которое неизменно повернется. Умершие живут в нас, нами, сквозь нас. Память о них и есть энергия их жизни, которая, по закону Ньютона, не может исчезнуть. И память эта – тоже живая, у нее есть свои сгустки, накаты, наплывы, срывы, защемления, свои нервы. Ее тоже надо беречь. И если природа заставляет зарубцеваться каким-то образом – это нормально. Память должна отдохнуть и снова зацвести в процессе болезненного, но удивительно светлого и прекрасного перевоссознания мира.

* * * * *