Читать «Тихий Дон. Том 1» онлайн - страница 416
Михаил Александрович Шолохов
— Казацкие замашки бросать бы надо… И не совестно?.. Совестно, Мелехов! Стыдно!
Валет встал; неловко покашливая, пошел к двери. У порога он не выдержал, — повернувшись, кольнул улыбавшегося зло Григория:
— Еще в Красной гвардии был… Жандармерия!.. Таких мы на распыл пущали!
Не стерпел и Григорий, — выталкивая Валета в сенцы, наступая ему на задники стоптанных солдатских сапог, недобрым голосом пообещал:
— Ступай! Ноги повыдергаю!
— Ни к чему это? Ну что, чисто как ребятишки!
Иван Алексеевич неодобрительно покачал головой, скосился неприязненно на Григория.
Мишка молча покусывал губы, — видно, сдерживал просившееся наружу резкое слово.
— А он что не свое на себя берет? Что он расходился? — оправдывался Григорий не без смущения; Христоня глядел на него сочувственно, и под взглядом его Григорий улыбнулся простой, ребяческой улыбкой. — Чудок не избил его… Там и бить-то… раз хлопнуть — и мокро.
— Ну, как вы? Надо дело делать.
Иван Алексеевич занудился под пристальным взглядом задавшего вопрос Мишки Кошевого, ответил натужно:
— Что ж, Михаил?.. Григорий — он отчасти прав: как это сняться да и лететь? У нас — семьи… Да ты погоди!.. — заторопился он, уловив нетерпеливое Мишкино движение. — Может, ничего и не будет… почем знать?
Разбили отряд под Сетраковом, а остальные не сунутся… А мы погодим трошки. Там видно будет. К слову сказать, и у меня баба с дитем, и обносились, и муки нету… как же так — сгребся да ушел? А они при чем останутся?..
Мишка раздраженно шевельнул бровью, в земляной пол всадил взгляд.
— Не думаете уходить?
— Я думаю погодить с этим. Уйти завсегда не поздно… вы — как, Григорий Пантелеев, и ты, Христан?..
— Стал быть, так… повременим.
Григорий, встретив неожиданную поддержку со стороны Ивана Алексеевича и Христони, оживился:
— Ну, конешно, я про то и говорю. За это и с Валетом поругался. Что это, лозу рубить, что ль? Раз, два — и готово?.. Надо подумать… подумать, говорю…
«Дон-дон-дон-дон!» — сорвалось с колокольни и залило площадь, улицы, проулки; над бурой гладью полой воды, над непросохшими меловыми мысами горы звон пошел перекатом, в лесу рассыпался на мелкие, как чечевица, осколки, — стеня, замер. И еще раз — уже безостановочно и тревожно:
«дон-дон-дон-дон!»
— Вон-на, кличут! — Христоня часто заморгал. — Я зараз на баркас. На энтот бок, в лес. Потель меня и видали!
— Ну так как же? — Кошевой тяжело, по-стариковски встал.
— Не пойдем зараз, — за всех ответил Григорий.
Кошевой еще раз шевельнул бровью, отвел со лба тяжелый, вытканный из курчавых завитков золотистый чуб.
— Прощевайте… Расходются, видно, наши тропки!
Иван Алексеевич улыбнулся извиняюще:
— Молодой ты, Мишатка, горячий… Думаешь, не сойдутся! Сой-дут-ся!
Будь в надежде!..
Попрощавшись, Кошевой вышел. Через двор махнул на соседнее гумно. У канавы жался Валет. Он словно знал, что Мишка пойдет сюда; поднимаясь ему навстречу, спросил:
— Ну?
— Отказались.
— Я еще раньше знал. Слабяки… А Гришка… подлец он, твой товарищ! Он самого себя раз в год любит. Обидел он меня, сволочь! Рад, что сильнее…