Читать «Русская мышеловка» онлайн - страница 42

Хозяин поставил фонарь на снег и развернул какой-то мешок. Я видела, как двое мужчин запаковывают окоченевшее тело. Бр-р, какой кошмар!

Давид Розенблюм и Альдо Гримальди давно уже унесли труп, погасли все окна «Шварцберга», а я еще долго сидела у окна, таращилась в темноту и размышляла.

Предметом моих раздумий был, как ни странно, сам Давид Розенблюм, комиссар швейцарской полиции. Трубка, твид, дорогие ботинки, вечный портфель под мышкой… жизнерадостный толстяк — кажется, единственный жизнерадостный человек в этом отеле. Что-то в нем было не так. Что-то вызывало мои подозрения.

Начать с того, что он приехал совершенно один. Не знаю, какова процедура в Швейцарии, а у нас в Тарасове на место преступления прибывает целая следственная группа. Следователь, эксперт-криминалист…

Теперь еще одно — то, как толстяк вел допросы. О чем он спрашивал? Лишь малая часть его вопросов относилась к господину Шаду, которого, заметим, многие из тех, кого допрашивал Розенблюм, даже не видели! Вот, к примеру, Кабанов — он въехал в отель уже после того, как однорукий исчез! Между тем комиссар добрых полчаса задавал русскому миллионеру вопросы, больше касающиеся самого Дмитрия Юрьевича, чем покойного господина Шада.

Или Сергей Дубровский. Что он мог рассказать? Стоял далеко, был занят ребенком. Между тем толстяк ловко вытянул из него сведения, которых сам Кабанов предпочел бы не разглашать. Да и во время моего допроса полицейский больше интересовался моей персоной — кто такая, с какой целью приехала…

Мне показалось, смерть «афганца» Саши была лишь предлогом для того, чтобы в наш уютный отель прибыл полицейский из долины. И что интересовали его не столько обстоятельства трагедии на склоне, сколько сами гости «Шварцберга». Кто, когда приехал, надолго ли, чем занят… вот к чему относились вопросы жизнерадостного толстяка.

Делаем вывод: Давид Розенблюм кого-то ищет. Что ж, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кого именно. Его цель — Леодегранс, мошенник мирового класса, скрывающийся где-то в горах вместе с последней добычей. Что там у него? Изумруды, кажется?

Я усмехнулась про себя. Что ж, господин комиссар, я вас раскусила! Ладно, гоняйтесь за своим мошенником. В «Шварцберге» его точно нет, уж я-то знаю. И комиссар, кажется, убедился в этом. Утром Розенблюм покинет отель.

Только одно соображение нарушало эту складную картину.

Комиссар Давид Розенблюм оказался удивительно осведомленным. Дело в том, что никто в «Шварцберге», кроме меня, — не считая убийцы — не знал, что однорукого постояльца закололи ударом ножа в печень. Все уверены, что произошел несчастный случай. Бедный калека решил покататься на лыжах и свернул шею. А вот жизнерадостный толстяк задает вопросы и ведет себя так, будто точно знает — в «Шварцберге» произошло убийство.

Да, кстати, — очень интересно, что у толстяка в портфеле?

Глава 4

Комиссар остался ночевать в «Шварцберге». Ему отвели номер рядом с моим. «Шварцберг» был выстроен на совесть, стены толстые, но все же я не могла уснуть, слышала, как Давид Розенблюм кашляет за стеной, как ходит по комнате, иногда передвигает стул или хлопает дверцей шкафа. Спать мне не хотелось — сказалось напряжение дня, полного переживаний. Посреди ночи мне надоело ворочаться в кровати, я встала, оделась и вышла в коридор, стараясь не шуметь. Признаться честно, мне захотелось подымить на террасе. Конечно, можно было бы сделать это и в номере, распахнув окно. Но январская ночь была холодной, напустишь дыма и мороза, потом вообще не уснешь. Поэтому я накинула куртку, натянула ботинки и отправилась на ночную прогулку.