Читать «Русская мышеловка» онлайн - страница 33

Я подалась вперед, с видом заговорщика уставилась в лицо толстяку и сообщила:

— Кстати, он вовсе не неизвестный! Вы знаете, он был одним из постояльцев нашего отеля.

В глазах толстяка вспыхнули золотистые искорки. Он тоже подался вперед и промурлыкал:

— Вот как? Неужели? Вы совершенно в этом уверены?

— Думаете, я лгу? — я откинулась в кресле с видом оскорбленной невинности.

— Что вы, фрау Охотникова!

— Фройляйн, — потупила я глазки.

Прекрасно знаю, что слово «фройляйн» давно уже никто всерьез не употребляет. Разницу между незамужней девицей и замужней молодой женщиной может заметить только юрист. Так что слово «фрау» теперь годится и для тех, и для других. Но ведь я простодушная туристка из далекой заснеженной России. Так что не обессудьте, как говорится!

— Скажите, как его звали? Когда он въехал в отель? — Глаза у комиссара так и горели, толстяк выдвинул вперед руку с диктофоном.

Прямо-таки жаль было разочаровывать этого энтузиаста. Я похлопала ресницами, сделала вид, будто глубоко задумалась. Комиссар терпеливо ждал. Наконец я одарила комиссара беспомощной улыбкой и сообщила:

— Но я не знаю его имени! Я видела этого мужчину всего дважды. В первый раз это было в баре, в вечер моего приезда. Этот человек пытался приставать ко мне. Так неприятно… я была вынуждена уйти к себе в номер. Не выношу навязчивых мужчин.

— А второй? — хищно подался вперед Розенблюм.

Мое лицо выразило беспомощность.

— Второй… господин комиссар, второй раз я увидела его уже под снегом.

Толстяк откинулся в кресле и смерил меня оценивающим взглядом. Ох, главное — не переиграть. Надеюсь только на то, что в «Шварцберге» нет никого из моих знакомых. И комиссару не у кого узнать, так ли я глупа, как хочу представить.

При всей моей симпатии к швейцарской полиции я не собиралась рассказывать душке-комиссару не только о выпавшем из шкафа одноруком покойнике, но и о многом другом. К примеру, о найденном рюкзаке с вещами убитого. О его паспорте на имя Карима Парвиза Шада. О татуировках и шрамах на теле. О странном поведении хозяина. О неправдоподобно большом количестве русских гостей в этом маленьком, затерянном в горах отеле.

Если господин Розенблюм не дурак, он сам выяснит эти обстоятельства. Но я не буду иметь к этому отношения. Вспомните-ка, чей нож послужил орудием убийства? То-то же! Идиллическая картина горного курорта — ложь. В «Шварцберге» творятся темные дела. И кто-то хотел повесить на меня убийство!

Спросите, почему я не поступила единственно возможным способом — почему не собрала рюкзак и не уехала подальше от этого места? Думаю, я бы сама не смогла ответить на этот вопрос в двух словах. Причин было несколько. Во-первых, я не могу допустить, чтобы кто-то принес меня, Евгению Охотникову, в жертву собственным темным планам. Во-вторых, мне искренне жаль убитого. Может быть, по моей реакции этого не понять, но это так. Не знаю, что привело Сашу в «Шварцберг», понятия не имею, какими сомнительными делами он занимался. Главное то, что этот человек когда-то был солдатом, защищал если не свою страну, то ее интересы. Я ведь тоже служила своей родине — как умела. Так что убитый в некотором смысле мне брат. И в-третьих, мне было любопытно. Да, знаю, не самая разумная мысль. Но ведь это правда — я же видела, что в «Шварцберге» что-то затевается. И мне хотелось узнать, что именно.