Читать «Союз Верных — Энгельбрук» онлайн - страница 97

Ладвиг смотрел на невыразительное лицо брата Йохана и тщетно пытался найти малейший повод для неприязни к этому человеку, чтобы хоть как то сопротивляться неизвестно как возникшему желанию рассказать сейчас всё и сразу. В глубине души сержанта что-то пыталось дать отпор тому мягкому, но настойчивому давлению, которое оказывала на собеседника размеренная речь монаха. Но отпор постепенно слабел, а давление нарастало, погребая под собой остатки благоразумия.

"Конечно же, он прав. О защите людей никто не думает. Магистрат надеется пошатнуть трон под бургграфом и Коллегией шеффенов и отхватить кусок власти побольше. Вместо того чтобы ловить демона, следствие занимается неизвестно чем, мешая действительно компетентным людям. Надо всё ему рассказать без утайки".

Ладвиг решился и только ждал, когда прервётся монолог чернорясника, как из-за угла ближайшего к ним дома прямо на мостовую упал какой-то человек. Монах вздрогнул и замолчал. Вместе с последним звуком его голоса исчезли и те едва уловимые чары, которые он распространял вокруг себя.

Обитатель "лисьей норы" был пьян настолько, что не мог передвигаться даже на четвереньках. Лёжа на животе, он скрёб руками и ногами по камням, но не сдвинулся с места ни на дюйм. Случайно ухватившись рукой за край рясы брата Йохана, он потянул одеяние монаха на себя. Каким-то образом пьянчуга смог разглядеть, кто перед ним находится и заплетающимся языком произнёс:

— Бла…блы…гаславите, свя…той отец…

Чернорясник выдернул из его трясущихся пальцев своё одеяние, брезгливо тряхнул рукой, коснувшейся благоухавшего всеми ароматами свинарника выпивохи.

— Продолжим наш путь, брат Ладвиг. Я хочу поскорее покинуть это отвратительное место.

Сержант всегда считал себя человеком, которого трудно уговорить что-нибудь сделать против воли. Если, конечно, уговоры не сводятся к прямому приказу вышестоящего начальства. Остаток пути до Южных ворот он размышлял над удивительным даром убеждения, который продемонстрировал ему сегодня представитель архиепископа. Самым поразительным было то, что Ладвиг понимал какой вред нанесёт его откровенность, но ничего не мог с собой поделать. Только вмешательство пьяного забулдыги позволило избавиться от наваждения и не выдать никаких секретных сведений.

"Он будто околдовал меня. Вроде бы и говорил как обычно, а меня так и тянуло всё ему рассказать. Говорят, в подручных у палача есть такой мастер задавать вопросы. Всё вызнает у человека, не прибегая к пыткам. Надо быть настороже и слушать чернорясника вполуха".

* * *

Стоявший на посту возле дома аптекаря стражник открыл дверь только перед монахом. Ладвига часовой в лицо не знал, не видя на дознавателе формы, отказался сделать для него исключение. Приказ Магистрата, как назло остался дома, и теперь сержанту нужно было срочно решать вопрос о попадании внутрь. Если брат Йохан всё же станет допрашивать Табею, необходимо быть рядом и следить за тем, какую информацию получит от неё монах.

Расположенный на пересечении двух улиц дом имел два входа. Возле одного из них, ведущего в жилые помещения стоял стражник, а вход в лавку аптекаря никем не охранялся. Зайдя в магазинчик, Ладвиг огляделся и приметил мальчишку, протиравшего какие-то склянки в дальнем углу торгового зала. Пара монет сделала своё дело, открыв сержанту доступ в тёмный извилистый коридор, который, как заверил мальчишка, должен был вывести к нужной комнате. Сделав несколько осторожных шагов, Ладвиг прислушался, пытаясь определить количество находящихся в здании людей. В доме аптекаря было тихо. По случаю праздника он оставил лавку на попечение подмастерья, а сам отправился участвовать в народных гуляниях. Где-то совсем рядом застонала, а потом в голос зарыдала женщина. Опасаясь, что сюда сейчас явится прислуга, сержант спрятался за тканевую драпировку, но в сторону комнаты, откуда доносились голоса, идти никто не торопился. Рыдания перешли во всхлипывания, и стал явственно слышан голос брата Йохана, читавшего молитву по усопшему.