Читать «И не пытайтесь! Древняя мудрость, современная наука и искусство спонтанности» онлайн - страница 57

Поэтому с утратой Дао и обретают добродетель; с утратой добродетели овладевают человечностью; с утратой человечности усваивают справедливость; с утратой справедливости вверяют себя ритуалу. Ритуальность составляет мелочь в проявлении преданности и доверия. В ней заключается начало смуты.

Это версия первородного греха, ухода от изначально бессознательного совершенства у-вэй. Давным-давно люди были искренне добродетельными: они обладали добродетелью (дэ) именно потому, что не старались. С тех пор все становилось только хуже. Сначала появились “человечные” люди, искренние, но все же ощущавшие необходимость “творить добро”. Вот тогда и начались неприятности. Потом появились “справедливые” люди: самодовольные лицемеры, которые постоянно думали о том, как они хороши, и хотели влезть в дела всякого. Еще хуже те, кто не знал ничего, но строго подчинялся ритуалу, движимый неутолимым стремлением навязать свое видение правильного всем вокруг. Это, в свою очередь, заставило людей стать лицемерными, показало, что нужно подменять искреннюю почтительность пустой формой, а подлинную привязанность – витиеватыми выражениями любви. Для Лао-цзы триумф внешнего над сутью подобен румянцу туберкулезного больного – симптомом серьезной болезни:

Лишь стоит пренебречь великим Дао, приходят с человечностью и справедливостью. А возникает мудрость, и появляется большая ложь. Когда враждует вся родня, то начинают исповедовать сыновнюю почтительность с родительской любовью. Страна объята распрей, и тогда жалуют преданные подданные.

Справедливости ради отмечу: это не то, чего хотел Конфуций. Кроме того, Конфуций беспокоился насчет “деревенских ханжей”, которые делают все, что должен делать добродетельный человек, но проявляют лишь поддельную добродетель. Однако, с точки зрения Лао-цзы, схема Конфуция, с ее упором на старание, обучение и постоянный самоанализ, не способна породить никого, кроме деревенских ханжей. Сама попытка быть хорошим противоположна цели. Лао-цзы говорил: “При низшей добродетели стараются ее не упустить и потому не обладают добродетелью”.

Психолог Даниель Вегнер посвятил много времени изучению “иронии” сознательного усилия. Он замечает (это вполне можно принять за цитату из “Дао дэ цзин”):

Многие из желанных целей, если преследовать их абсолютно сознательно, могут оказаться недостижимыми из-за влияния отвлекающих и стрессогенных факторов… так что мы не просто не достигнем цели, но получим… прямо противоположный результат. Мы достигаем того, чего менее всего хотели добиться.

Вегнер и его коллеги собрали множество доказательств, указывающих на то, что мы вгоняем себя в депрессию, пытаясь быть счастливыми, вызываем у себя тревогу, пытаясь расслабиться, отвлекаемся, пытаясь сосредоточиться. Когда мы стараемся забыть о чем-либо, то лишь лучше это запоминаем, а когда пытаемся уснуть, нас мучает бессонница. Пытаться не думать о сексе – лучший способ больше думать о сексе. Если хотите, чтобы кто-нибудь промахнулся, скажите ему: постарайся не промахнуться. В работе “Удар и маятник” Вегнер и его коллеги не только задокументировали разрушительный эффект таких пожеланий при игре в гольф, но и показали, что если просить человека нераскачивать маятник, висящий на его руке, он начинает раскачивать маятник сильнее, и притом в направлении, в котором его просили этого не делать. Эффект усиливался при увеличении когнитивной нагрузки (экспериментаторы просили испытуемых считать от тысячи в обратном порядке с интервалом три). Это повторяет ситуацию, в которой оказывался конфуцианский ученик: горы классических трудов, которые нужно запомнить, и невероятное число ритуалов, которые нужно заучить.