Читать «Музыканты в зеркале медицины» онлайн - страница 34

Вообще он выглядел больным и нервным и глядя на него невольно закрадывалась мысль, что он один из тех, кому Богом суждено умереть молодым».

Существует также свидетельство самого Шопена, касающееся тяжелого «гриппа», перенесенного им зимой 1835/1836 годов. В письме Антону Водзинскому в мае 1837 года Шопен рассказывает о «повторном» гриппе, которым он переболел зимой 1836/37 годов: «Зимой я опять болел гриппом. Меня посылают в Бад-Эмс, но я пока об этом не думаю».

Относительно этой болезни зимой 1836/37 годов мы располагаем документами, из которых бесспорно следует, что, начиная как минимум с этого момента, у Фредерика Шопена имел место туберкулез легких. Первые достоверные указания на это содержатся в двух письмах графини д’Агу, спутницы жизни Ференца Листа, от 26 марта и 8 апреля 1837 года, адресованных Жорж Санд: «Даже кашель Шопена бесконечно привлекателен… Шопен неотразимый мужчина; он только все время кашляет». Второе свидетельство принадлежит самому Шопену и содержится в письме Антону Водзинскому, написанном в мае 1837 года, где упомянут курорт Бад-Эмс, который часто посещали люди, страдающие туберкулезом. В это время врачи также уже признали, что он болен туберкулезом. Весь февраль он был прикован к постели, и его сильно ослабили лихорадка и кровохаркание. То, что в это время он действительно страдал от серьезных легочных кровотечений, подтверждает и рекомендация его друга, врача Яна Матушинского, глотать кусочки льда во время кровотечения. Кроме того, лечившие его врачи назначали банки и нарывной пластырь.

Теперь ситуация изменилась по сравнению с прошлой зимой, и после этого «гриппа» он выздоравливал долго и тяжело. Поэтому вполне понятен совет врачей поехать на курорт в Бад-Эмс — этим они хотели избавить Шопена от жаркого и сухого парижского лета. Однако он не отказался от привычек, явно не способствовавших укреплению его здоровья, и вместо поездки на курорт принял в июле приглашение Камиля Плейеля поехать с ним в Лондон. Поездка оказалась, судя по всему, совершенно бесполезной, так как, по его собственным словам, он «бесцельно провел там 11 дней». Тем не менее, он был введен в дом владельца фортепианной фабрики Джеймса Бродвуда, где выступил в узком кругу, после чего газета «Мьюзикл Уорлд» за 23 февраля 1838 года весьма хвалебно отозвалась о совершенстве его импровизации и необычайном исполнительском мастерстве, назвав Шопена «самым потрясающим из всех салонных пианистов». К этим дням относятся некоторые весьма важные документы истории болезни, которые показывают, что его заболевание начало принимать более серьезные формы. Так, известный пианист-виртуоз и композитор Игнац Мошелес в июле 1837 года записал в дневнике: «Шопен был единственным из иностранных музыкантов, кто никому не нанес визита и не желал, чтобы кто-либо посетил его, потому что любой разговор усугублял его грудное заболевание». Аналогично высказался и Феликс Мендельсон в письме, отправленном из Лондона 24 августа: «14 дней назад здесь неожиданно появился Шопен. Он, похоже, все еще очень болен и страдает». А 1 сентября Мендельсон написал: «Он все еще очень болен и несчастен».