Читать «Москва и жизнь» онлайн - страница 26

И подал докладную записку ректору. Такие штучки карались в то время сурово. Ректор Кузьма Фомич Жигач, добрейший человек, долго нас расспрашивал: зачем один и тот же зачет в одно и то же время сдавать одному преподавателю, да еще не под своими фамилиями? Что мы могли сказать на это? Мы и сами толком не знали, зачем так сделали. Словом, Кузьма Фомич нас понял, приказ о нашем отчислении не подписал, зато нас с Виктором этот случай отрезвил — мы поняли, что переступили грань, за которой начинается недозволенное.

И продолжали с интересом учиться. Сопромат до сих помню, могу и сейчас балку рассчитать, эпюру построить, многое помню. Или взять такую чудесную науку, как металловедение, или лекции по приборам, нефтяному оборудованию. Среди преподавателей не значилось равнодушных людей, они увлекались своими предметами, и увлечение их передавалось нам. Профессор Лапук, например, читал гидравлику. Наука еще та, сложная, сплошь формулы, режимы. И эту сухую информацию он подавал так, что к нему на лекции народ сходился, как на представление, — всегда оказывалось больше людей, чем числилось по списку групп.

Сел я за руль в 16 лет. Спустя два года получил права, закончив автомобильные курсы ДОСААФ, что значило Добровольное общество содействия армии и флоту. С братом Сергеем купили убитый раздолбанный «Москвич», номер кузова 406, выпуск 1948 года. В «Москвиче» все пороги дверей оказались гнилыми, пришлось их промаслить мовилем, проехать несколько раз по пыльной дороге, и тогда на металле возникала корка, защитный панцирь. Я постоянно под кузовом лежал и освоил машину досконально. Она пребывала на ходу.

Заработали с братом на машину в страшном деле — очистке резервуаров, заливаемых нефтью. На их дне образуется тяжелый осадок, мазут. Через люк я спускался на дно и медной или алюминиевой лопатой выгребал остатки топлива. Заполнял ими ведро. За веревку его поднимал напарник, чаще всего Сергей. Запах ужасный, но дышать можно, кислорода хватало.

Самое ужасное наступало, когда работу заканчивал и поднимался наверх, вдыхал свежий воздух. Возникала опасность потерять сознание и свалиться на дно. Я просил, когда поднимался из люка, меня подхватить и не дать упасть.

Получили мы 800 рублей и на них купили машину. Служила она шесть лет. Вторую машину купил лет через семь, на этот раз «Жигули», самую дешевую и простую, без наворотов, 13-ю модель. С нее пересел в служебную «Волгу».

В студенческие годы у меня появился немецкий трофейный фотоаппарат с гармошкой, потом купил наш «Зоркий-4». Снимал на «Любитель», хороший аппарат, почти профессиональный, с цейсовской оптикой. На Зацепе покупал пластинки, проявитель, кюветы, увеличитель. Проявлял и печатал в темной комнате. Сделал много фотографий, и они, самое главное, сохранились.