Читать «Хам и хамелеоны. Том 2» онлайн - страница 130

— Сделайте одолжение, — окинув его внимательным взглядом, попросил комиссар. — Мы всего на пару минут…

Проследовав за санитаром в конец длинного коридора с мертвенным неоновым светом, они попали в просторный зал. Всё тот же африканец, худосочный, но стройный, как незнакомое экзотическое дерево, провел их дальше, в глухое помещение без окон. Вдоль стены тянулись рядами металлические дверцы. Стоял необычный запах.

Вердавуан кивнул. Санитар подошел к одной из дверец, открыл ее и выдвинул на себя подобие носилок. В пластиковом чехле угадывалось тело человека. Санитар расстегнул молнию и сдвинул в стороны края чехла, чтобы стала видна голова.

Николай опять заставлял себя ждать. Затем всё же подошел. Увидев лицо женщины, он на мгновение отшатнулся, но потом приблизился к телу, как-то странно всхлипнул и положил ладонь на лоб покойной.

Это была Маша. Но он понял это еще в машине — почувствовал по необычной и немного жутковатой достоверности происходящего; мир показался Николаю каким-то невероятно реальным в тот момент, когда Пьеро подрулил к ограде морга, и на дне глаз француза промелькнула тень не то вины, не то жалости, хотя в ту минуту Николай вряд ли мог знать, что его ждет.

Округлый родной лоб был ледяным и твердым. Веки сомкнуты неплотно. Шатеновые волосы, длиннее, чем Николай представлял себе, уложены неестественно аккуратно. На бледной шее блестела змейка цепочки со съехавшим набок золотым крестиком, который он сам когда-то подарил сестре, поскольку увиделись в канун Пасхи. Почему-то запомнилось, что этот крохотный и по форме не очень-то православный крестик достался ему за восемьсот рублей. Он даже помнил, что в момент покупки усомнился: не слишком ли дешево для настоящего золота? — но потом решил, что это не имеет значения: какая разница, из чего сделан крестик.

Безмятежное выражение лица сестры, лица не девочки, какой она всегда представлялась Николаю, а молодой женщины… Правильные черты и особенно выпуклый, воском отсвечивающий высокий лоб, такой же, как у матери, — всё это имело лишь отдаленное сходство с той Машей, какой она оставалась в его памяти.

Николай вновь пошатнулся, опустился на колени перед выдвинутой полкой. Уткнувшись лицом в Машины сложенные на животе руки, он издавал какое-то невнятное бормотание и трясся всем телом.

Комиссар перевел сконфуженный взгляд на Филиппова. Но тот, уставившись на труп с каким-то беспощадным ожесточением в лице, не обращал на француза внимания.

Вердавуан сделал шаг вперед и мягко произнес:

— On y va, monsieur, je vous en priе…

Позвонив в гостиницу в одиннадцатом часу вечера, комиссар сообщил, что формальности с вывозом тела удалось утрясти. Оставалось кому-то из них двоих съездить с утра в российское консульство.

Филиппов, ответивший на звонок комиссара, не сразу смог объяснить, что есть некоторое затруднение. Николай с самого возвращения не вставал с постели — похоже, было плохо с сердцем. Комиссар будто накаркал.

Вердавуан всполошился. Не обращая внимания на возражения, он заявил, что немедленно посылает в гостиницу Пятницу, которому приказал отвезти обоих в военный госпиталь Валь-де-Грасс, поскольку в обычных городских больницах на выходные остается только дежурный персонал, а у специалистов эти дни — выходные. Пятница еще не успел доехать до гостиницы, когда Вердавуан перезвонил во второй раз и сообщил, что в госпитале как раз дежурит его знакомый кардиолог.