Читать «Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 1» онлайн - страница 179

— Сколько людей — столько правд, — согласился Петр.

— Вот именно…

— Поэтому и отстаивать свою правоту бесполезно.

— Если бы я подставил другую щеку, — сказал Брэйзиер с серьезностью, чем-то задетый, — мне бы всю морду размозжили. Заповедей никто не соблюдает. Не больше трех. Такие, как «не убий», «не укради», «не прелюбодействуй», — они еще действуют. А другие обществу вообще не нужны.

— Из этих трех вытекают все остальные.

— Этого я не понимаю.

— Ну как же… Ты работаешь, получаешь за свой труд определенное вознаграждение, прибыль, в виде денег или материальных благ. Но в этом мире вся совокупность материальных благ, вся совокупность богатств, как бы она не была поделена между всеми, по головам, всё равно ограниченна. Существует заданный объем этих благ. Он, конечно, немного увеличивается, ведь мы все что-то производим, приумножаем. Но тем не менее он задан. А это значит, что твое умение работать, удача в твоих делах всегда зеркально означает неудачу для кого-то другого, ущемление чьих-то интересов, деградацию жизненных условий или даже крах, унижение и так далее. Получается, от «не укради» до любви к ближнему — всего один шаг.

Брэйзиер скептически морщился.

— Кабы все так думали. «Не убий» — это значит, по-моему: не пролей кровь, — сказал он. — Всё остальное — это приправа к уже готовому блюду. Где-то не выросло. Так в другом месте прорастает. Не сдаваться же на каждом шагу. Что из этого получится?.. Ты, Питер, адвокат, а я предприниматель — разница существенная.

Петр, смягчившись, отмахнулся:

— Да здесь тоже одно предпринимательство, с утра до вечера… Я же не говорю, что нужно переть лбом в стену. Сказать, что думаешь, — нужно. Отвести черту, отделиться — всегда нужно. А потом можно проявить и мягкость. В это трудно поверить, когда знаешь, что другие не верят. Получается замкнутый круг.

— Нет-нет, я понимаю, что ты хочешь сказать, — заверил Брэйзиер. — Черт возьми! Ты действительно думаешь, что я мог повременить с Бельгией?

— Не знаю. Вроде бы нет. В этом и суть: каждый решает за себя сам. Иначе какой смысл?

— Да, да… И это верно, — забормотал Брэйзиер с вдохновением. — Мари то же самое часто говорит.

Разговор был прерван стуком в дверь. В комнату вплыл Калленборн. Деловито, крепкой хваткой пожав обоим руки, он с недовольством извинился за опоздание и пригласил обоих пройти к нему, куда Анна принесла поднос с чаем…

Брэйзиер уже сидел в такси, пробок не было, и езды до Гарна оставалось еще минут на пятнадцать.

В ожидании приезда родственника Петр зашел к соседям поздороваться, и его не отпускали. Хозяева Форестье, приглашенная ими на ужин молодая пара и Сильвестр-муж все вместе находились в саду перед верандой, столпившись вокруг Женни Сильвестр, которая только что вернулась из Страсбурга. Больная соседка еще больше похудела, но от всеобщего внимания выглядела похорошевшей. Рядом на садовом столе хозяева составили целую батарею бутылок. Все дружно налегали на виски, портвейн, красное вино. В саду было тепло, тихо. Несмотря на мошкару, уходить с улицы в духоту внутренних помещений никому не хотелось.