Читать «Папа, ты сошел с ума» онлайн - страница 26
Уильям Сароян
— Хочешь сосисок? — спросил отец.
— А сам ты хочешь?
— Конечно хочу. Почему бы мне, собственно, не хотеть?
— Они стоят четверть доллара штука. Если каждому по сосиске, будет полдоллара. А за эти деньги можно купить бензину километров на сорок.
— Совершенно верно, — сказал мой отец. — Но меня так и дразнит запах сосисок, и очень хочется поесть одну, если ты не против.
— Я не против, па.
Мы снова спустились на пляж и взяли себе по сосиске со всем, что полагается к ней. А полагается к ней нарезанный кружками лук, красный перец, соленый огурец, горчица и холодная подливка.
Мой отец проглотил свою порцию в мгновение ока.
— Мир — вот что придает вкус горячей сосиске, — сказал он, — и поэтому есть ее лучше всего на улице.
Недалеко от стойки, где продавались сосиски, кружилась карусель, непрерывно играла музыка, и дети кричали что-то родителям и друг другу, и мне вспомнилось, как когда-то я делал то же самое. Это было давно, очень давно, почти в другой жизни, — ведь вот уже несколько лет я не катался на карусели. И вдруг мне захотелось покататься на ней сейчас же, сию минуту, но я, конечно, и слова не проронил, потому что знал — отец сразу же согласится, катайся, мол, на здоровье, и еще одна монетка уплывет от нас.
— Не знаю, как ты, но я должен покататься на карусели, — сказал мой отец.
— Без шуток?
— Я сяду на льва. А ты?
— На тигра.
Мы подошли к окошечку кассы и взяли билеты.
Отец оседлал льва, я — тигра, и нас завертело, закружило под музыку джунглей.
Каждый раз, когда тигр завершал очередной свой круг, я испытывал такое чувство, будто вот сейчас меня отбросило на целый год назад во времени, а само время меж тем умчалось на год вперед.
Когда тигр стал, я спустился и, отойдя от карусели, сказал:
— Знаешь, па, я ничего не понимаю.
— Тем лучше, — сказал он.
Мы зашагали по прямой дорожке с беседками для разных игр туда, где были качели и чертово колесо и всякие «дома», куда можно заплатить и войти, вроде «Сумасшедшего дома» или «Дома загадок».
Меня взволновало то возбуждение, которым охвачены были все находившиеся там, словно каждый из этих людей обнаружил внезапно, что он живой — живой вместе с другими живыми — в мире, полном волнующих вещей, и никому ничего не нужно делать, кроме как наслаждаться этими вещами и с наслаждением есть сосиски. С горки, по головокружительной крутизне прогрохотал вниз маленький поездок, описал быструю дугу под крики своих пассажиров и снова взмыл кверху, а потом снова сорвался вниз, снова закружил по дуге, и снова раздались вскрики сидевших в нем.
Я силился понять мир. Я силился понять, что это значит — быть живым среди огромного множества живых и вместе с ними.
И я чувствовал себя то приятно взволнованным, радостным, то печальным и одиноким.
Когда мы прошли до конца всю дорожку игр и развлечений, отец мой сказал: