Читать «Советский детектив. Том 15. Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 222

 Денисов прочитал ориентировку здесь же на антресоли, едва Бахметьев ушел. Ориентировка была экстренной — из тех, что рассылают отдельно, не ожидая других поступлений:

 «...Двадцать шестого августа недалеко от Калининграда неизвестный преступник, переодетый в женскую одежду, вышел на опушку леса, остановил автобус ПАЗ-41, в котором кассир Умнова в сопровождении гр. Емельянова и Преснина везла деньги для выдачи зарплаты рабочим совхоза, после чего, войдя в автобус, произвел несколько выстрелов вверх, заставив находившихся в автобусе пересесть лицом к задней стенке кузова...»

 Ориентировка была составлена в духе всех документов такого рода —в виде одного длиннющего, сложного, со многими придаточными предложениями:

 «...и завладев сумкой кассира, в которой находились деньги в сумме... рублей, преступник сел за руль, заставил всех покинуть автобус, после чего проехал около четырех километров в глубь леса, где оставил автобус и с деньгами скрылся».

 «...Есть основания полагать, что у ближайшей деревни преступника ожидала машина «Запорожец» красного цвета с неустановленным калининградским номером, за рулем которой находилась женщина...»

 Денисов посмотрел на дату второй ориентировки: сведения о машине стали известны почти через полгода, когда Белогорлова давно уже находилась в Москве.

 «...Приметы находившегося в машине мужчины: худощавый, на вид двадцати пяти — двадцати семи лет, телосложения среднего, лицо овальное...»

 Дальше то и дело повторялось: «среднего», «нормального», Денисов заглянул в последнюю строчку:

 «В верхней трети лица, на уровне подглазниц, лицо представляется в незначительной степени деформированным («словно проваленным»)».

 Некоторые приемы Шерпа расшифровывались легко и однозначно. Например, то, что он оставил в реконструировавшемся здании на месте происшествия талисман, который всюду возил за собой.

 Сознание собственной беспомощности, невозможность задержаться хотя бы на час, страх за Белогорлову... Оставленная на видном месте кукла была чисто символическим знаком поддержки. Адвокат чувствовал наступление опасных событий, но, как и Белогорлова, вряд ли догадывался, что может произойти.

 «В равной мере это относится и к зашифрованным в виде дневников записям.'.. — подумал Денисов. Все вернулось на крути своя. — Полнее всех могли бы рассказать обо всем происшедшем Шерп, Белогорлова и сами преступники — тот, кто приезжал в Ожерелье за документами инвалида, и тот — другой, который должен чувствовать сейчас себя очень неуверенно... Ведь он — единственная ниточка, по которой милиция может найти его сообщника — того, что стрелял в Белогорлову. Есть, правда, еще Малай и Федор. Но во время преступления в Калининграде они отбывали наказание. А насчет Коломенского — «Докажи! Тогда будем говорить...»

 Как ни странно, больше, чем на живых, следовало рассчитывать на мертвого — на досье Шерпа. В разрозненных записях адвоката угадывались и предчувствия беды, и обстоятельства, хоть и фантастически представленные, относившиеся к библиотекарше.