Читать «Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы» онлайн - страница 139

Во все годы, проведенные в Тибете, я не встретил ни одного человека, кто бы позволил себе хоть немного усомниться в верности учения Будды. Да, тут существует множество школ, но различаются они лишь внешне. От религиозного рвения, излучаемого этими людьми, никуда не скрыться. Некоторое время прожив в этой стране, я уже не мог даже муху убить без зазрения совести. А в присутствии тибетца я бы уж точно не отважился прихлопнуть какое-нибудь насекомое, только потому что оно мне досаждает. Местные ведут себя в таких случаях поистине трогательно. Если во время пикника на кого-нибудь забирается муравей, его аккуратно снимают и относят подальше. Если муха падает в чай – это уже маленькая катастрофа. Ее изо всех сил стараются спасти: ведь она же может быть новым рождением покойной бабушки! Повсюду люди стараются спасать души и жизни животных. Зимой разбивают лед на замерзших прудах, не давая рыбам и червям погибнуть от мороза. Летом, если пруд угрожает высохнуть, всю живность оттуда стараются спасти. Дети, попрошайки и слуги знати иногда часами стоят в воде, стараясь выловить из мутной жижи все живое. Живность сажают в ведра и консервные банки и переносят в реки, облагораживая таким образом свои души. Иногда спасенную живность носят от дома к дому и продают богатым людям, чтобы они тоже могли поучаствовать в богоугодном деле. Ведь чем больше живых существ спасаешь, тем счастливее становишься. Такое ясное осознание связи со всем живым – действительно очень трогательная черта тибетского народа.

Никогда не забуду случай, произошедший с моим другом монахом-чиновником Вандю-ла. Однажды мы вместе отправились в единственный в Лхасе китайский ресторан и увидели, что по двору там бегает гусь, которому явно в скором времени предстоит оказаться в кастрюле. Вдруг Вандю-ла вытащил крупную банкноту, купил у китайца гуся и отправил слугу с птицей домой. Еще долго этот гусь вперевалку расхаживал по дому моего друга и спокойно дожил до глубокой старости.

Типичным примером трепетного отношения ко всему живому был указ прекратить все строительные работы в стране на время трехлетней медитации Далай-ламы. По всей стране были разосланы гонцы, до последней крестьянской фермы во всех уголках Тибета люди должны были подчиниться этому распоряжению. Ведь при проведении земляных работ при всем желании невозможно предотвратить убийство червей и насекомых. Позже, сам руководя земляными работами, я собственными глазами видел, что работники то и дело бросали инструмент и из каждой лопаты земли выковыривали все живое, чтобы спасти этих существ.

Из такого отношения к жизни логичным образом вытекает то, что в Тибете нет смертной казни. Убийство считается самым отвратительным преступлением, какое только можно себе представить, но убийц только бьют плетьми и заковывают им ноги в колодки. Эти жуткие порки, в общем-то, куда менее гуманны, чем наша смертная казнь, потому что часто люди не выносят такого наказания и умирают в страшных муках – но зато не нарушаются религиозные постулаты. Закованные в колодки преступники либо оканчивают свои дни в государственной тюрьме в Шо, либо направляются под надзор районного губернатора. Один такой пример мы видели собственными глазами. И тогда судьба убийцы не показалась нам такой уж печальной: да, он всю жизнь вынужден ходить в колодках и не получает от государства никакого содержания, но ведь находится достаточно добрых людей, которые по религиозным убеждениям готовы покормить такого человека – опять же, чтобы спасти ему жизнь. Участь тех преступников, которые отбывают наказание в тюрьме, гораздо тяжелее. Им дозволяется покидать это место только в День рождения, просветления и ухода в нирвану Будды, когда они, скованные попарно, могут просить милостыню на Линкоре.