Читать «Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина» онлайн - страница 75

Вот и главной бедой молодого советского государства было именно в то, что разрушители засели во власти. Самыми отмороженными были сторонники товарища Троцкого, мечтавшие во что бы то ни стало замутить мировую революцию. Россия для них была всего лишь плацдармом, на котором они временно окопались. С их подачи возник Коминтерн — огромная бюрократическая структура, которая вообще непонятно чем занималась. То есть формально они должны были заниматься именно разжиганием мировой революции. Но уже примерно с 1922 года стало понятно: история идет не так, как представлял Карл Маркс и никакого мирового пожара не будет. Но кому какое дело? В Коминтерне продолжал существовать огромный аппарат, в который вбухивали немереные средства из бюджета разоренной страны. Отчитываться в их расходовании, Коминтерн не обязан был ни перед кем. Даже перед партией. Потому что подразумевалось — Коминтерн — объединение всех мировых коммунистических партий. Российская им не указ. Об этой структуре можно написать отдельную книгу. Здесь я привел этот пример для того, как руководили страной «старые большевики».

* * *

Бюрократия двадцатых годов до слез похожа на приказную систему допетровской Руси. Такой же хаос различных ведомств и канцелярий, во главе которых сидят красные «бояре». В двадцатых годах влияние партийного деятеля зависело от того, сколько и каких «приказов» он контролирует. Вопрос, что понимает начальник в том деле, которым его поставили руководить, вообще не стоял. Предполагалось, что большевик умеет все. Между тем в подготовленной специально к февральско-мартовскому (1937 г.) Пленуму записке зав. отделом кадров ЦК ВКП(б) Г. Маленков констатировал, что среди секретарей обкомов высшее образование имели 15,7 процента, а низшее — 70,4 процента; еще более удручающими были эти показатели для городского (9,7 и 60,6 процентов соответственно) и районного (12,1 и 80,3 процента соответственно) звена. В итоге руководили так, что глаза бы не глядели.

Но и это не самое плохое. Самая главная беда заключалась в том, что вчерашние несгибаемые борцы быстро, как тогда говорили, «обуржуазились». Они дорвались до власти и до всех связанных с ней благ — и принялись оттягиваться на полную катушку. Психологически это понятно. Люди считали главным делом своей жизни ниспровержение существовавшего режима. Дело это они сделали. Как говорилось в анекдоте застойного времени: «Революцию мы совершили. А теперь — дискотека!». Так оно и было. Партийная элита стала откровенно жить в свое удовольствие. Лидия Гинзбург, которая вообще-то относилась к «старым большевикам» с большим сочувствием, вот как описывает члена партии с 1912 г. М. Разумова. «При несомненной преданности партии, при больших организаторских данных он был очень склонен к культу собственной личности». Познакомившись с Разумовым в 1929 г., она была поражена тем, как он «овельможивался» буквально на ее глазах. Еще в 1930 г. он занимал всего одну комнату, «а проголодавшись, резал перочинным ножичком на бумажке колбасу». В 1931 г. Разумов уже возвел на базе обкомовской дачи специальный отдельный коттедж для себя, а когда в 1933–1934 годах за успехи в коллективизации Татария была награждена орденом Ленина, «портреты Разумова уже носили с песнопениями по городу, а на сельхозвыставке эти портреты были выполнены инициативными художниками из самых различных злаков — от овса до чечевицы». Ильф и Петров отдыхают. Заметим, кстати, что в те годы культа личности Сталина еще не было. Тенденция уже существовала до него.