Читать «Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина» онлайн - страница 31

А что творилось наверху? В конце концов Петр понял, что править из походной канцелярии — дело неблагодарное. Требовался постоянный административный орган. В 1711 году был создан Сенат. Но это учреждение ни в коей мере не напоминало организацию, давшую имя петровскому детищу. В Древнем Риме Сенат был советом аристократии. То есть в большей степени на него походила Боярская дума допетровской России. Сенат же являлся чисто бюрократическим учреждением. Это был, по сути, все тот же коллективный «князь-кесарь» Юрий Ромодановский — исполнитель воли царя. «Определили быть для отлучек наших Правительствующий сенат для управления», — написано в Указе Петра. Все лица и учреждения обязаны повиноваться ему, как самому государю, под страхом смертной казни за ослушание; никто не может заявлять даже о несправедливых распоряжениях Сената до возвращения государя, которому он и отдает отчет в своих действиях. Но! Высшие сановники, которым Петр доверял, такие как Меньшиков или Шереметьев, в Сенат не вошли. Они решали дела от своего имени.

Невозможно пройти и мимо учреждения еще одной бюрократической структуры — института фискалов, который появился в 1711 году. Смысл этой структуры был в том, чтобы люди на местах, подчиняющиеся обер-фискалу, доносили о всяких непорядках, воровстве и других злоупотреблениях должностных лиц. Как часто бывало с Петром, создавая эту структуру, он не особо подумал. Так, поначалу фискалы освобождались от ответственности даже за ложный донос. Получилось… Понятно, что получилось. Потом пришлось эту халяву отменять — и возобладало старое русское правило: «доносчику — первый кнут».

Честно говоря, вся преобразовательная деятельность Петра I укладывается в знаменитую фразу Черномырдина: «хотели как лучше, а получилось как всегда». Поэт Максимилиан Волошин, сказав «был Петр первый большевик», был прав. Большевики ведь тоже хотели, как лучше. И так же болтались в дебрях управления, бросаясь из стороны в сторону.

* * *

Так все и продолжалось, пока Петр I не дожал-таки упорных шведов. Война закончилась — и царь, ставший к этому времени императором, нашел время оглянуться на бардак, в который превратилась система управления, и стал чесать в затылке: что же с этой фигней делать? Старая приказная система, была, конечно, той еще. Но это была хоть какая-то система. К двадцатым годам XVIII века в управлении Россией царил полный хаос. И вот тут-то Петр провел свою знаменитую административную реформу. Вдохновлялся он западными идеями, за что его кляли и клянут славянофилы. Но на самом-то деле Петр не был западником. Он был прагматиком. Сейчас это слово служит синонимом понятия «рационалист». Это не совсем точно. Прагматизм как политическая философия был сформулирован в двадцатых годах ХХ века в США. Хотя, разумеется, политики, придерживающиеся подобных взглядов, имелись всегда. Суть прагматизма — в принципиальном отказе от постановки каких-то далеко идущих целей. Проблемы надо решать по мере их возникновения. Так Петр I и мыслил. Он ведь даже в главное дело своей жизни — Северную войну — влез, не очень понимая, в какую кашу ввязывается. Столицу империи, Петербург, царь возвел исходя из чисто тактических соображений на месте, где вообще-то жить нельзя.