Читать «Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо» онлайн - страница 64

-Не говори глупостей – ласково ответил Даргед – Если бы не ты, я рано или поздно подставил бы свою голову под меч очередного трупоеда, вознамерившегося убить меня. Знала бы, какая пустота и какое одиночество окружало меня до того ночного разговора возле рисюшни, мой маленький Единый Народ. Тебе этого не понять – не знаю, к сожалению, или к счастью.

-Всё равно, прости – преодолевая зевок, сказала Дандальви.

-Хорошо – успокоил её возлюбленный – Если тебе так важно моё прощение, то охотно и даже с радостью прощаю тебе все нанесённые мне обиды, существующие, впрочем, только в твоём воображении.

-Ворг, а кто построил мост через эту речку? – сменила тему девушка, успокоенная словами Даргеда.

-Предки тех, кого вы называете агэнаярами – ответил гиалиец – Недалеко отсюда находилось большое торжище, на которое сходились племена охотников и земледельцев со всего востока нынешней вашей Мидды. Мост позволял людям с западного берега Змеиной реки приходить для торговли.

-А откуда ты это знаешь, ты здесь бывал? – удивилась Дандальви.

-Нет, кроме родного Бидлонта я был в Эсхоре и в западной части Мидды, до Шархела – сказал Даргед, сгребая угли костра в сторону и стеля одеяла на тёплую землю – Зато я знаком с описанием этих мест, сделанным лет двести назад, а также памятью тех, кто бывал здесь раньше.

-Как это? – не поняла дочь ард-дина насчёт памяти.

Гиалиец принялся объяснять, что такое общий разум Единого Народа, как тысячелетиями накапливались знания, которыми мог воспользоваться каждый, достаточно было только ясно представить, что тебе нужно. Получалось плохо – словно слепому объяснять, какого цвета трава. Упомянул он и о письме – потому что память тысячелетий рано или поздно тускнела и стиралась. А перенесение воспоминаний на листы тростниковой бумаги тоже было способом сохранить древние знания, пусть и не столь ярко и ёмко, как прямой памятью, передающейся от разума к разуму, зато надёжнее – один экземпляр рукописи мог погибнуть, но оставались сотни, если не тысячи других.

-Понятно, письмо, это вроде заклинаний, что пишет Видар на деревянных досках – сообразила девушка – А ваша общая память и есть лумаргское колдовство?

-Ну, если считать колдовством то, чего вы, трупоеды лишены, значит это и есть колдовство – пожал плечами Даргед – Хотя для нас, гиалийцев, это привычное и обыденное.

Дандальви спросила:

-А почему реку называют Змеиной?

-Потому что в долине реки много болотных змей.

-А куда делись агэнаяры?

-Часть стала рабами гунворгов и вилрадунгов, а часть отступила на юго-восток, в оазисы, что лежат в засушливых степях.

-О судьбе агэнаяров ты тоже узнал из вашей “общей памяти”? – спросила дочь ард-дина.

-Нет, об этом я слышал в Эсхоре и Келен-Конноте.

Дандальви огорчённо шмыгнула носом: ей так хотелось, чтобы магия лумаргов, которой владеет любимый, была всесильной.

-А теперь давай спать – сказал гиалиец – Земля остыла, как раз самое то: и не горячо, и не холодно.

Через полчаса они уже спали, тесно прижавшись друг к другу. Вернее спала Дандальви – Даргед же находился в состоянии неведомого негиалийцам забытья, чутко следя в своей полудрёме за звуками, возникающими вокруг. Кричали в осоке птицы, выли вдали волки, шелестел в коричневых тростниках ветер – звуки были всё природными, не несущими опасности. Под утро в сон беглеца ворвался воинственный клич, непонятно чей – то ли аганский, то ли вопили недобитые агэнаяры. Впрочем, крики удалились на запад, в открытую степь. И гиалиец, проснувшийся было, вновь погрузился в забытье и продремал до самого рассвета.