Читать «Деревянный Меч и Та, Которую Любит Небо» онлайн - страница 14

И Андазиру чудилась издёвка в негромких разговорах гостей между собой, в их взглядах бросаемых на него, брата убитого. Да и испуганные и виноватые лица жён Морвэтила, рабов и слуг тоже говорили о некоей двусмысленности произошедшего. Дин талдфаганов уже успел проклясть старого хрыча Андадаса, который позволил умереть колдуну-лумаргу столь лёгкой смертью. Он, Андазир, постарался бы, чтобы колдун своими мучениями над трупом Морвэтила смыл с его брата то пятно, которое легло на покойного дина. И даже княжеская корона и полнота власти, которых он жаждал все эти годы, будучи тенью старшего брата, радовали его намного меньше, чем следовало бы ожидать.

V

Гиалиец не умер, как думали аганы, и как ни хотел этого он сам. Меч Андадаса прошёл мимо сердца, а остальные раны не представляли серьёзной опасности. Несколько дней Даргед пребывал между жизнью и смертью, и только на шестой день он пришёл в себя. Он сильно ослаб. Во рту было сухо. Чуткий нос гиалийца уловил запах воды в нескольких десятках шагов. Потратив целую вечность на то, чтобы доползти до родника, бьющего на дне балки, он жадно припал к воде. Утолив жажду, раненый уронил голову на землю. И увидел на расстоянии вытянутой руки две степные лилии. Удача улыбнулась изгою и на этот раз: лилии эти росли по укромным и сырым местам в степи (почему-то именно только степи, в Бидлонте почти не встречаясь) и славились как непревзойдённое средство для восстановления сил. Сжевав безвкусные луковицы прямо с землёй, Даргед запил их водой и провалился в забытье.

С этого дня он пошёл на поправку. Гиалиец искал коренья, запивал их ключевой водой и спал, спал, спал под кровом шалаша, сложенного из ветвей кустарника, что рос вокруг. К последним числам Конца Осени, когда ветры, задувающие с Драконовых гор, наполнились ледяным дыханием, Даргед был здоров.

Однажды, проснувшись на рассвете от холода, гиалиец увидел, что всё вокруг покрыто толстым слоем снега. Снег этот напомнил о зиме, мягкой и малоснежной здесь, в степях, прикрытых с севера стеной Драконовых гор, но всё равно несущей гибель не имеющему крова над головой. И Даргед тронулся в путь. Его не смущало отсутствие припасов – Единый Народ учил своих сыновей кормиться тем, что может дать природа. Несильно изгоя волновало и то, что у него не было оружия – гиалиец мог постоять за себя и голыми руками.

Спустя два дня пастухи-талдфаганы, перегоняя стада с летних пастбищ на зимовку в деревни, наткнулись в логовине на шалаш со следами недавнего пребывания в нём человека. Но куда он ушёл, было не известно – пошедшие вновь дожди смыли снег и следы на нём, а ветра разметали травы. И теперь можно только гадать, в какую сторону подался неизвестный – вся Мидда как одна большая дорога, и по ней можно долго идти, пока не окажешься в местах, где не знают о величии аганов, или не нарвешься на дозор какого-нибудь племенного дина, или не просвистит, пронзая путника в сердце, стрела одинокого охотника за людскими головами.