Читать «Хаос. Как беспорядок меняет нашу жизнь к лучшему» онлайн - страница 57
Тим Харфорд
Кэтмелл признает, что он не замечал этого 10 лет — в конце концов,
В Pixar все еще исповедуют автономность сотрудников. Самый известный пример — скрытая комната, куда можно попасть только через узкий тоннель, который изначально предназначался лишь для доступа к управлению системами кондиционирования. Когда художник Pixar обнаружил скрытое помещение, он повесил там рождественские гирлянды, лавовые лампы, разместил мебель с принтами в форме животных, коктейльный столик, барную стойку и салфетки с логотипом «Комната любви». Когда Стив Джобс узнал о ней, то влюбился мгновенно.
«Художникам, которые трудятся здесь, разрешено — нет, это даже поощряется — делать со своим рабочим пространством все, что заблагорассудится, — объясняет Кэтмелл. — Они могут днями сидеть внутри розовых кукольных домиков, где потолки увешаны миниатюрными люстрами, в хижинах тики, сделанных из настоящего бамбука, детально разрисованных замках, пятиметровых башнях из пенопласта, которые выглядят так, будто их вырезали из камня».
Похоже на хаос.
4. Импровизация
«У тебя нет времени на раздумья, так как отныне ты тут главный»
МАРТИН ЛЮТЕР КИНГ, СЛУЖБА ТЕХПОДДЕРЖКИ И НЕОЖИДАННЫЕ ПРЕИМУЩЕСТВА ОТКЛОНЕНИЯ ОТ СЦЕНАРИЯ
В 1964 году, бросив вызов душной обволакивающей жаре летнего Вашингтона, тысячи людей собрались на демонстрации в американской столице. Они пришли за «работой и свободой», желая донести до администрации Кеннеди, что Конгресс должен заняться вопросами законодательства по гражданским правам, и услышать речь Мартина Лютера Кинга.
Официальная программа была долгой, выступления шли одно за другим. Стояла невыносимая духота. Несколько человек ушли искать тень. Но остальные 250,000 продолжили стоять на своих местах. Толпа растянулась от Мемориала Линкольна, окружив знаменитый водоем, обогнула основу Монумента Вашингтона и достигла непреклонного Капитолия. Обычно масштабы Национальной аллеи затмевали человека — но не в тот день.
Госпел-певица Махалия Джексон тянула: «Меня обманывали и презирали». Ожидание в толпе продолжало нарастать. Все три телевизионные сети вели прямой репортаж с места события. Доктор Кинг шагнул вперед перед началом своей речи, чтобы обратиться не просто к умирающей от жары толпе, а к национальной аудитории, которой у него никогда не было и, возможно, никогда больше не будет. Это был его шанс, и он знал, что должен выступить безупречно.
Доктор Кинг целую ночь работал над речью с несколькими надежными помощниками, взвешивая каждое слово, которое собирался сказать. Он знал, что будет говорить на фоне монументальной статуи Авраама Линкольна и спустя сотню лет после того, как Прокламация об освобождении рабов Линкольна провозгласила свободу рабов южных штатов США. Поэтому Кинг решил открыть выступление искусным оммажем великой Геттисбергской речи Линкольна. Текст Кинга начинался так: «Сто лет назад великий американец, в чьей символичной тени мы стоим, подписал Прокламацию об освобождении. Этот выдающийся документ стал знаменательным маяком надежды для миллионов чернокожих рабов, которых опалял огонь губительной несправедливости. Он ознаменовал счастливый рассвет после долгой ночи».
