Читать «Молочный рейс» онлайн - страница 6
Александр Александрович Харитановский
Забеспокоились и олени. Они поднялись, стали сбиваться в кучу. В морозном воздухе послышался треск: животные сталкивались рогами. Минута — и стадо рванулось лавиной.
Ипполюкен бросился наперерез. И… нос к носу столкнулся со взъерошенной тушей: лобастая голова с маленькими ушами, обвисший зад и тощие, впалые бока. Медведь!..
«Гав-гав-гау-у-у!» — залился Ипполюкен и, боясь приблизиться, принялся яростно скрести снег.
Топтыгин поднялся на дыбы, рыкнул и кинулся на пса.
Тот отпрыгнул. Зверь обернулся, размахнулся лапой — мимо. Собака проскочила под животом. Освирепев, она неожиданно для самой себя цапнула гостя за «штаны» — за ляжки, заросшие длинной свалявшейся шерстью. Ещё набег медведя — и опять промах. Ипполюкен, увернувшись, повис сзади.
Мишка крутился, как в колесе, но не мог поспеть за ловким псом. А тот с каждой атакой делался всё смелее и, наседая, хватал медведя за ноги, за бока…
От боли и злости Топтыгин ревел, кувыркался и, наконец почувствовав своё бессилие перед маленьким бесстрашным сторожем, задумал удрать. Припустился было, но Ипполюкен славно умел завёртывать даже быстроногих оленей, а с этим неповоротливым дураком, каким ему теперь казался медведь, было куда проще. Беспрестанно хватая врага, собака заставила его топтаться на одном месте.
Неподалёку рос островок кедрового стланика. Искривлённые кусты кедрача растеклись по снегу тёмно-зелёными щупальцами. Медведь разглядел — и туда. Вырвал куст побольше и, подхватив его, двинулся опять в наступление. Разъярённый, машется, а по собаке попасть не может. Лупит изо всех сил, только иглы летят. Снег от хвои позеленел. Злится Топтыгин, а собака хоть и осипла от лая, но прыгает, изворачивается да ещё ухитряется зубами рвануть.
Понимает зверь — дело плохо: не отбиться от пса, не убежать. Устал, язык чуть не на полметра высунулся. Спасение всё же нашёл: заскочил в глубь хвойного пятачка. Рассуждает: если сюда лайка забежит, сразу придушу, тут-то ей развернуться негде.
Ипполюкен и сам не глуп, хитрость разгадал. В стланик не лезет, носится возле — и всё тут.
Только медведь сунется выскочить, лайка сразу тут — и хвать за «штаны». Зверь — прятаться. Лежит в стланике, глаз с собаки не сводит, а та чуть поодаль, на снегу, и тоже глядит. Следят друг за другом. Медведь голову поднимет — Ипполюкен: «р-ррр», дескать, я тут, жду. Топтыгин снова в кусты…
Утром на перевале показалась чёрная точка. Ипполюкен обрадовался — это возвращался хозяин. Собака принялась бегать вокруг кедрача.
Слышит Киманаху, что пёс вовсю заливается. «Какого-то зверя загнал, — думает. — Лису, наверное».
— Хоть! Хоть! Вперёд, вперёд! — подгоняет упряжку и на ходу снимает винчестер.
Из стланика высунулась лохматая голова.
«Медведь! — поразился Киманаху. — Медведь-шатун. Кто может быть хуже — голодный, свирепый?! Осенью, видать, плохо откормился. Как ни соси лапу, а коль жир под кожей исчез — не улежишь в берлоге… Сколько бы оленей загубил…»
