Читать «Сторожевая застава» онлайн - страница 59

— Что они там делают? — поинтересовался Витька.

— О, у них в болоте настоящая крепость! — ответил Олешко — Оттуда они будут обстреливать поганцев. Так и пойдет: мы их в лоб, а ребята будут жалить сбоку.

— А что, когда половцы набросятся на них?

— Не набросятся. Край болота под чистоводьем такая трясина, что и сам дидько не проберется. А на лодках — в самый раз.

Откуда-то внезапно появился Лыдько. Его руки и лицо были напрочь измазаны болотной тиной.

— Прими к себе Мирка — велел ему Олешко — А я пока что за Сулу наведаюсь.

— И я с тобой — опять попросил Витька.

— Э, Мирко, закончились наши с тобой игры — ответил Олешко — Я даже Лыдька с собой не беру на это дело. Ишь, как он надулся!

Витька неохотно перелез в лодку. Лыдько оттолкнулся от берега шестом и камыши спрятали от него Олешкову фигуру.

Несколько раз Витька проезжал мимо этих камышей на коне. Однако ему и в голову не приходило, что здесь, за какой-то десяток шагов от суходола, может что-то быть. Теперь его глазам открылись четыре камышовых островка, которые выглядывали из воды. Ребята засыпали их землей и болотной тиной. Видимо, на тот случай, когда половцы пошлют сюда зажженные стрелы.

От суходола островки защищал плотный, стрелой не проклюнешь, частокол из сырого дерева. Частокол был обставлен еще и толстыми снопами зеленого камыша.

Распоряжался здесь дед Овсей.

— Колья ставьте как можно плотнее — приказывал он — вот так, молодцы. И камыша, камыша не жалейте!

А за миг приникал к окошкам-бойницам в частоколе и звал:

— А ну, Муха, срежь вон тот клок камыша, он все закрывает… А ты, Гурко, не очень старайся, а то останемся перед половцем, как птенцы на ладони. Камыши надо срезать так, чтобы не нас, а мы все видели…

Под вечер, когда работа уже заканчивалась, дед подзывал Лыдька с Витькой и велел:

— Поплывете со мной.

Дедова плоскодонка безшелестно скользила по застывшей поверхности болотного протока. Сам дед стоял на корме и вроде бы неохотно отталкивался от дна длинным шестом.

Вокруг стояла глубокая тишина. Тонкими голосами жаловались тысячи комаров — им недоставало людского общества. Изредка крякали невидимые утки. В стороне промелькнула бобровая хатка. А плоскодонка все сворачивала с одного проточка в другой. Дед будто поставил себе цель, чтобы от тех многочисленных поворотов у Витька голова пошла кругом.

Наконец дед Овсей присел на корму и изгибом локтя вытер увлажненное чело. Лодка остановилась в узкой корявой проточке. С обеих сторон к ней впритык подступили высокие камыши.

— Устали? — спросил Витька — Так, может, я немного погребу?

Дед Овсей не ответил. Он смотрел просто перед собой. Кажется, он даже не слышал Витькину просьбу.

«Странно — подумал Витька — Даже смотреть в мою сторону не хочет. Может, я что-то сделал не так»?

И Лыдько тоже сидел, словно чужой.

«Ничего не понимаю» — тревожился Витька.

И в это мгновение почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.

Витька глянул на своих спутников. Нет, его рассматривали не они. Дед Овсей, как и до того, не сводил глаз из проточки перед собой. Лыдько узрел на дне что-то весьма интересно. Витька растерянно оглянулся вокруг, скользнул взглядом по стене камыша. И едва не лишился чувств — на него, сквозь узкую щель, всматривался чей-то не мигающий взгляд. Не звериным он был, и не птичьим — из нутра непроходимых плавней в парня всматривался человеческий глаз!