Читать «Сторожевая застава» онлайн - страница 25

Тетка Миланка неохотно улыбнулась.

— Ишь, распелся как — сказала она — Ну чисто тебе переяславский поп!

— Молод он еще для попа — снисходительно пробухал дядь Илька — он еще, считай, попович.

— Попович — фыркнула смешливая Росанка — Олешко Попович!

Олешко стал как вареный рак. Медленно поднялся из-за стола.

— Ты, Росанка, зря так…

— Да сядь — примирительно сказал дядь Илька и Олешково плечо оседло под весом его руки — Подумаешь, Попович. Ну, и что здесь такого? Поповичи не хуже других людей.

Однако Росанка не переставала фыркать. Похоже, ей приятно было видеть Олешка таким растерянным.

«О! А что, если Олешко и есть тот знаменитый богатырь Алеша Попович? — молнией мелькнула в Витькиной голове догадка — И я вот сижу рядом с ним… Эх, рассказать об этом ребятам — умерли бы от зависти».

Вдруг с улицы донесся стук копыт. У ворот стук прекратился и звонкий молодой голос спросил:

— Тетка Миланка, Муровец у вас?

— А чего ты хотел? — вместо тетки отозвался дядь Илька.

— Но вы же сами говорили, когда что случится — бежать по вас.

Дядь Илька порывисто поднялся из-за стола.

— А что там такое? — спросил он — Полынцы появились?

— Да нет, мы просто так. Чтобы вы не беспокоились.

Невидимые за кустами боярышника всадники захохотали и пустили коней в галоп. Муровец погрозил им вдогонку огромным, словно арбуз, кулаком и опять сел за стол.

— Сорванцы чертовы — пробубнил он — Им бы только зубоскалить.

И опять вроде бы молния мелькнула в Витькиной голове. Казалось, что у него сегодня была не голова, а весеннее грозовое небо, в котором так и парят огненные змеи.

— Так вы… — робея от волнения, начал он — так вы и есть тот Илья Муромец?

— Да нет, я скорее Муровец — улыбнулся в густые усы дядь Илька — и дед мой был Муровцем, и отец. Они муры возводили…

— А вы до тридцати трех лет сидели на печи — подсказал Витька — У вас ноги болели, не так ли?

— Да нет, парень, я вовсе не по той причине сидел, что ноги болели. Видишь, мой отец был еще и искусный печник. Вот, было, возведет печь, а тогда и говорит:

«А ну ка, Илька, полезай туда и попрыгай хорошенько»! Так я и лез. Прыгал, так сказать. Я ж ишь какой тяжелый — он извиняюще осмотрел свое могучее тело — И если печь выдерживала, то отец только тогда брал от хозяев плату за работу.

— А если не выдерживала?

— Такого, слава Богу, не случалось — ответил Муровец — Вот уж семь лет, как князь переяславский взял меня в рать. Поэтому меня иногда зовут Муромцем — в свое время пришлось помахать мне мечом аж под Муромом…

— Домахался — горько заметила тетка Миланка — пока ты там размахивал мечом, половцы убили папу с мамой.

За столом воцарилось молчание.

— Ну что ты, сестрица — виновато прогремел Илья Муровец — сама же знаешь, что не по своей воли ездил я в такую даль. Все в руке княжеской…

Витьке надолго отняло язык. Вот так вот! Еще сегодня утром он был самый обычный вороновский школьник — а под вечер стал родственником самого Ильи Муровца, славного богатыря, ровного которому не было и, по-видимому, уже никогда и не будет!

Но кто же тогда его новая мать, эта тетка Миланка, если такие славные люди, как Илья Муровец и Олешко Попович сидят перед ней, как двоечники перед грозной учительницей?